Последние отзывы

  139  

Договорить я не успел. "Вадим" подошел вплотную, и вот теперь я взвыл, потому что сдерживаться больше не было сил - все они ушли на один-единственный рывок. А еще через миг я заорал в два раза громче, потому что сбитый подсечкой бес рухнул как раз на мои ноги - а-а-а, сука, какого ж хрена ты такой тяжелый! - придавив их словно бетонной плитой.

- Убью!

- Сдохни!

Нож вошел удивительно легко, словно я ударил не человека, а подтаявшего снеговика. "Вадим" мотнул головой - выпавшее из паза кольцо тихо звякнуло на полу - выгнулся, вновь упал на бок, замер! И это было последнее, что я увидел.

Прошла, наверное, вечность - не меньше минуты, - прежде чем багровая пелена перед глазами распалась на лоскуты. Беглый переучет конечностей показал, что все по-прежнему на месте, но попытка взгромоздиться на колени закончилась весьма болезненным упадением - нормально работать соглашалась только левая рука. Опираясь на нее, я кое-как обполз вокруг Вадима, выдернул нож, аккуратно спрятал его и начал кашлять.

Это называлось - вот и приплыли. От взрыва, оказывается, начала тлеть наваленная в углу подвала груда мусора. Пламени видно пока не было, но дыму набралось уже изрядно, причем гадского - явно горел пластик или чего-то столь же паршивое.

Откашлявшись, я уже не рискнул ползти обратно, а попросту перетащился через труп и подобрал кольцо - холодное, словно его только что щедро полили жидким азотом и, кажется, потяжелевшее. Надеюсь, еще на тыщу лет этой тюряги для беса хватит, ну а потом… видно будет.

С кольцом пришлось возиться долго, но риск был слишком велик - если придуркам из больницы… да чего уж там, из морга придет в голову светлая идея сложить вместе личные вещи покойника и лезвие вновь коснется… Додумывать эту мысль я не стал, сосредоточившись на более важной задаче: пока наконец не решил, что теперь хренов артефакт можно снять с меня, лишь отрезав палец.

Затем я закрыл глаза. Один фиг, из-за дыма уже почти ничего не было видно, зато жгло их - будто кислотой плеснули. Вообще, хотелось прилечь и отдохнуть, ведь главная работа была выполнена, но то ли переизбыток глупости, то ли неожиданно прорезавшийся мазохизм заставили бренную тушку ползти дальше, к выходу.

Я прополз метра три. Очнулся, пополз дальше… наткнулся на стену. Долго пытался вспомнить, в каком направлении должен быть выход… так и не сумел и наугад выбрал правую сторону. Еще пара-тройка метров, очередной хлоп об пол… ничего, все фигня, двигаемся дальше… не-спать-не-спать-не-спать.

Я и не спал. С удовольствием бы уснул, но шило в заднице не давало. Левую руку вперед, подтащить остальное тело, отдышаться. Левую руку вперед, подтянуться, отдышаться, свернуться-прокашляться. Левую руку вперед, потерять сознание, очнуться, левую руку вперед…

В первый момент, ощутив под пальцами что-то тряпично-липко-влажное, я вообще не понял, в чем дело. Провел вдоль… нащупал лицо… глаза давно уже ни фига не видели, но вряд ли в этом подвале валялось такое уж множество трупов.

Конечно, могло быть и так, что Вадим встал, обогнал меня и вновь улегся в той же самой позе, - но в чудеса мне верилось слабо. Версия про кретина, сумевшего незаметно для себя развернуться и приползти обратно, выглядела куда более убедительной.

Да и в любом случае сил у меня уже не осталось.

Надеюсь, Лена меня простит.

И все у нее будет хорошо.

Двадцать девятый дом не любили ни милиция, ни я. Наш райончик вообще был стареньким, хрущевской застройки: пятиэтажки без лифта, мусоропровода и гарантии, что если я выйду на балкон, то лифтом не поработает он - причем скоростным. Сейчас, правда, домики начали потихоньку реставрировать, сделав из трех или четырех настоящие картинки: белоснежные стены, ярко-алые крыши, надстройки-мансарды с большими окнами. Но двадцать девятый дом капремонту не подлежал: его боковую стену перечеркивав здоровенная, все шире расползающаяся трещина. Так что власти отселили из него жильцов, поставили вокруг здания дощатую ограду и напрочь о нем забыли - на радость бомжам, как живым, так и не очень.

Вообще-то двадцать девятый проходил по другому участку, но грех не воспользоваться добротой коллеги и, позвонив эдак часиков в девять вечера, жалобно взмолиться: "Леночка, солнышко, подойди к клоповнику, а? Там наши клиенты опять общественный порядок нарушают…" Коллега отзывчиво скрипела зубами, но признавала, что перейти двор действительно легче и быстрее, чем тащиться в Центральный район из Чижовки. Нежить использовала заброшенный дом как гостиницу-общежитие, а то и проводила там конвенты по обмену опытом, сопровождавшиеся такими скрипами и скрежетами, словно здание вот-вот рухнет. Я подозревала, что оно и держится-то лишь благодаря мешам^[6] - треснувшая стена с каждым днем выглядела все зловещее.

  139