Особенно,... 
45 
А ей необходимо было знать правду. Много всего произошло в последние два-три часа, но все могло быть понято двояко. Он приласкал ее, обнял, показал ей свой дом и спросил, хочет ли она иметь детей. Это значило что-то или ничего не значило? Ей надо знать. И она сказала:
– Вы говорили мне, что никогда не сделаете ничего, что может подорвать виденное мною на кухне – единство вашей семьи.
– Да, все они черпают в этом силу, независимо от того, понимают это или нет.
Она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза.
– И это для вас так важно, что вы никогда не создадите другую семью.
– Да.
Все ясно, подумала Тони. Она ему нравится, но дальше этого дело не пойдет. Объятие в кабинете было спонтанным проявлением чувства одержанной победы; показ дома – проявлением минутного доверия, а сейчас он отступает. Разум победил. Тони почувствовала слезы, прихлынувшие к глазам. Испугавшись того, что дала волю чувствам, она отвернулась со словами:
– Этот ветер…
Ее спас Том, прибежавший по снегу с криком:
– Дедушка! Дедушка! Дядя Кит приехал.
Они пошли вместе с мальчиком к дому, молча, оба смущенные.
Свежие двойные следы колес вели к черному «пежо». Машина была самая обыкновенная, но выглядела стильно – как раз то, что нужно Киту, не без язвительности подумала Тони. Ей не хотелось встречаться с ним. Она не обрадовалась бы такой перспективе и в лучшие времена, а сейчас была настолько измотана, что не хотела малоприятной встречи. Но ее сумка осталась в доме, так что она вынуждена была пройти со Стэнли внутрь.
Кит был на кухне, где его встречала вся семья – как блудного сына, подумала Тони. Миранда обнимала его, Ольга целовала, Люк и Лори с улыбкой смотрели на него, а Нелли лаяла, требуя внимания. Тони остановилась у двери и стала наблюдать, как Стэнли встретится с сыном. Кит держался настороженно. Стэнли же был одновременно и рад, и огорчен – вот так же он выглядел, когда говорил о Марте. Кит протянул ему руку, но отец обнял его.
– Я очень рад что ты приехал, мой мальчик, – сказал Стэнли. – Действительно очень рад.
Кит сказал:
– Пойду вытащу сумку из машины. Я ведь буду в коттедже, да?
– Нет, ты наверху, – явно нервничая, сказала Миранда.
– Но…
Ольга перебила его:
– Не устраивай сцены – папа так решил, а это его дом.
Тони заметила, как вспыхнули от ярости глаза Кита, но он быстро это подавил.
– Как угодно, – сказал он.
Он пытался создать впечатление, что ему это безразлично, но вспышка в глазах говорила о другом, и Тони подумала: что-то он затеял, отчего так хотел спать сегодня не в главном доме.
Она проскользнула в кабинет Стэнли. И в памяти сразу возникло то, как Стэнли обнял ее. Ничего физически более близкого к соитию между ними не будет, подумала она. И вытерла глаза рукавом.
Ее блокнот и сумка лежали на старинном столе Стэнли – там, где она их оставила. Тони сунула блокнот в сумку, перебросила ремень через плечо и вышла в холл. Заглянув на кухню, она увидела, что Стэнли что-то говорит поварихе, и помахала ему. Он прервал разговор и подошел к ней.
– Тони, спасибо за все.
– Счастливого Рождества.
– Вам тоже.
И она быстро вышла из дома.
На улице Кит открывал багажник своей машины. Бросив туда взгляд, Тони увидела пару серых коробок – какое-то компьютерное оборудование. Кит был специалистом по компьютерам, но зачем ему понадобилось привозить это на Рождество в отцовский дом?
Она надеялась пройти мимо молча, но когда открывала дверцу своей машины, Кит поднял глаза и встретился с ней взглядом.
– Счастливого Рождества, Кит, – сказала из вежливости Тони.
Он вытащил из багажника небольшой чемоданчик и захлопнул крышку.
– Пошла к черту, сука, – процедил он и вошел в дом.
14.00
Крейг был в восторге от того, что снова видит Софи. Она вскружила ему голову на дне рождения его матери. Она была прехорошенькая – черноглазая, черноволосая и, хотя маленькая и худенькая, уже вполне сформировавшаяся, но не лицо ее и фигура околдовали Крейга, а ее отношение к нему. Она ни во что его не ставила, и это привлекло его. Ничто не произвело на нее впечатления: ни «феррари» дедушки, ни достижения Крейга в футболе, – а он играл в юношеской национальной команде Шотландии, – ни то, что его мать была королевским адвокатом. Софи носила то, что ей нравилось, не обращала внимания на надписи «Не курить», и если кто-то ей докучал, она могла повернуться и отойти, не дослушав конца фразы. На дне рождения она спорила с отцом по поводу того, что хочет проделать дырку в пупке, а он это категорически запрещал – и вот теперь она ходила с пирсингом.
45 
