47 
— Как? — спросил Френсис.
— Ты знаешь моего Баньши.
Френсис содрогнулся. Баньши был одним из новых жеребцов Майлза, злобный серый конь, пытавшийся уничтожить любого, кто хотел прокатиться на нем. Он был уродлив, словно слеплен на скорую руку, но обладал потрясающей быстроходностью и выносливостью. Дьявольская лошадь, но будет ценным призом тому, кто сумеет укротить ее да еще и переживет езду на таком диком жеребце.
Майлз довольно хохотнул.
— Тогда до воскресного смотра лошадей. Там, в конюшнях, довольно легко будет подбить братцев на пари между Баньши и одной из кляч Олбрайтов. Они, кажется, гордятся парочкой из них. Я выиграю, и дело в шляпе.
По воскресеньям охотничья братия развлекалась, восхищаясь лошадьми друг друга, заключая пари и иногда перекупая понравившихся скакунов.
— Ага, — вмешался Кон, — проблема только в том, что даже Олбрайты вовсе не такие идиоты, чтобы заключать пари на твоих рысаков, Майлз, на любого из них.
— Да, — вздохнул Френсис, — к тому же это мое дело, а не твое. Я сам поскачу на этом бешеном… Лучше всего я просто куплю его у тебя сразу. Сколько ты хотел за него?
— Пятьдесят.
Френсис мрачно посмотрел на друга, но ответил:
— Договорились.
Майлз просиял и повернулся к Фелисити.
— Ну, дорогая? Говорил я тебе, что получу за него пятьдесят? Так что теперь ты должна мне пирог, сделанный твоими прекрасными ручками.
Фелисити вспыхнула, но тут же рассмеялась.
— Майлз Кавана, иногда я просто в восторге от тебя, злопакостник этакий. Какая хитроумная афера! Ты просто прожженный жулик и шалопай!
— А мы такие и есть, дорогая. Все мы — Шалопаи!
* * *
Днем в воскресенье большая часть охотничьей братии собралась на окраине Мелтона, чтобы поглазеть на скачки между Томом Олбрайтом на его огромном чалом по кличке Вискерс и лордом Мидлторпом на совершенно диком сером жеребце Баньши. Пари заключали в основном против серого. Мидлторп был опытным всадником, но вряд ли способен на чудеса.
А лошадь его не выглядела многообещающей, кроме того, имела бешеный нрав и уже успела укусить какого-то зазевавшегося зрителя.
Френсис настороженно поглядывал на своего невольного партнера в готовившемся обмане. Баньши зыркал в ответ и скалил зубы, вскидывая задними ногами.
Сегодня утром, когда охотники бродили по конюшням Мелтона, Баньши был официально объявлен лошадью Френсиса и стал предметом огромного количества смешков и подначек. Когда братья Олбрайт проходили мимо и сделали несколько едких замечаний, Френсис тут же оскорбился. Обе стороны начали горячиться, и дело быстро дошло до пари и скачек, как и предполагалось по задуманному Шалопаями плану.
Было непросто, однако, довести пари до необходимой высоты, но все же братья позволили жадности одержать верх над осторожностью. Ведь любому дураку было ясно, что Баньши выглядел как ходячее недоумение. Наконец на трех тысячах гиней ударили по рукам.
— Уже засомневались? — ехидно спросил Том Олбрайт, подойдя еще раз, чтобы покачать головой над неудачной внешностью дьявольского скакуна. — Теперь уже поздно.
— Это вам поздно отступать, — заявил Френсис. — Он быстрее, чем кажется с виду.
Олбрайт только расхохотался.
— Уж придется бедняге попотеть!
Тут до Френсиса дошло, что Олбрайты вовсе не беспокоились об исчезновении сестры. По крайней мере держались они как обычно. Вполне возможно, что они наняли сыщиков, рыскающих по всей стране, но почему-то он сомневался в этом. Они, вероятно, отобрали у нее всю собственность и сочли, что больше эту курицу не ощипать. Пусть устраивается в этом суровом мире на свой страх и риск. Он улыбнулся Баньши.
— Готовы? — спросил он у Олбрайта.
— Готов и уже выезжаю, Мидлторп. Сначала до церкви в Коттсморе, так? Я слышал, тамошний хозяин гостиницы варит чудное пиво. Вот и отведаю, пока буду ждать вас.
И он отошел, громко расхохотавшись, к своему огромному послушному скакуну.
Френсис глубоко вдохнул и приблизился к своей лошади. Он уже дважды ездил на этом дьяволе с тех пор, как возникла идея одурачить братьев. В доказательство он мог бы предъявить уйму синяков, но главное в том, что он научился править Баньши. Вот только сам процесс посадки в седло оставался просто пыткой.
Майлз подбежал, чтобы помочь сражавшимся с лошадью грумам. Он тут же заставил Баньши спрятать зубы ударом по носу, а затем схватил дьявола за переднюю ногу, подняв ее. Боясь потерять равновесие, жеребец ненадолго прекратил артачиться, и Френсис вскочил в седло. Оказавшись на лошади, он кивнул Майлзу и грумам, что можно отойти.
47 
