113 
Эта работа была уже близка к завершению, когда за окном резко взвизгнули тормоза, хлопнула дверца автомобиля и до отвращения знакомый голос произнес:
– День добрый, девушки. Сосед ваш из третьей квартиры дома ли?
Синица удивился, но не тому, что происходило в данный момент за окном, а тому, что он, майор Синица, не был удивлен. Оказывается, он этого ждал и не сомневался, что это случится, причем в ближайшее время.
Старухи вразнобой ответили в том смысле, что да, жилец из третьей у себя – ремонт, кажись, затеял, давеча краску купил. Голоса у них были льстивые, ласковые – бабки по старой памяти подхалимничали, стараясь понравиться начальству.
В подъезде глухо бухнула дверь. Синица поставил на стол недопитое пиво и, не дожидаясь звонка, побрел в прихожую – открывать. "Накрылся отпуск-то", – подумал он без особого огорчения. Влезать в это дело ему по-прежнему не хотелось, зато отпала необходимость красить окна.
На лестничной площадке, по обыкновению утирая вспотевшее лицо мятым носовым платком, стоял полковник Скрябин, одетый по всей форме и даже при оружии. От полковника сильно пахло одеколоном, но сквозь его благоухание отчетливо пробивался другой, не столь утонченный запашок; Синица, у которого всегда были проблемы с соблюдением субординации, непочтительно подумал, что полковник где-то здорово набрался и что разит от него, как из винной бочки.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – сказал Синица и отступил от двери, чтобы Скрябин мог войти. – Вот так сюрприз!
– Здорово, майор, – буркнул Скрябин, протягивая ему для пожатия толстую потную ладонь.
Это тоже было что-то новенькое. Синица почтительно пожал начальственную десницу и попятился еще дальше, до поворота на кухню, потому что в узенькой прихожей им со Скрябиным было не разминуться. Полковник прямо прошествовал в большую комнату, не забыв по пути заглянуть в спальню, где его взору предстали кровать с развороченной постелью и разбросанные по неметеному полу предметы майорского туалета. Синица тем временем запер за ним дверь и тоже прошел в большую комнату.
– Ну и видок у тебя, Синица, – сказал Скрябин, оглядев майора с ног до головы с привычным неодобрением. – Что за чучело, ей-богу! Ты зачем форму позоришь?
– Какую форму? – удивился Синица, но тут же вспомнил про мента-лилипута, сорвал с головы фуражку и развязал стянутые узлом на спине рукава кителя.
– Это другое дело, – одобрил его действия Скрябин. – Теперь ты похож на нормального бомжа.
– А раньше?
– А раньше смахивал на бомжа-милиционера. Ремонт, я вижу, затеял?
– Так точно. Необходимость, знаете ли, назрела.
– Да-а, вижу, вижу...
Скрябин обвел взглядом комнату, действительно остро нуждавшуюся в ремонте, посмотрел на стоявшую посреди стола банку краски, и вдруг взгляд его замер и как-то остекленел. Вид у полковника Скрябина сделался дикий, как будто он средь бела дня увидел привидение.
Синица проследил за направлением его взгляда и приуныл: Скрябин смотрел на пистолет, который валялся на столе между банкой краски, грязным шпателем и недопитой бутылкой пива. "Ну, сейчас начнется", – с тоской подумал майор, помня о том, что, провожая его в отпуск, Скрябин велел сдать пистолет в оружейную комнату.
– Простите, товарищ полковник, – сказал он, торопливо убирая пистолет со стола и запихивая его в карман своих стареньких трико. – Нечаянно прихватил, сам не знаю, как получилось. Вот, решил заодно почистить.
Последнее вранье было лишним и к тому же совершенно несуразным, однако Скрябин воспринял его как-то странно. Он едва заметно вздрогнул, открыл рот, будто собираясь что-то сказать, потом закрыл, нерешительно пожевал губами и произнес:
– Это правильно. Оружие надо содержать в чистоте. Человек любит ласку, а машина – смазку...
Спорить с этим было трудно, но в данном случае утверждение полковника почему-то воспринималось как отборная чушь; с таким же успехом Скрябин мог похвалить фасон майорских трико или сообщить, что на прошлой неделе в соседнем районе прошел дождик. Да и у самого полковника был такой вид, словно он не совсем понимал, что сказал минуту назад, – видно, ляпнул первое, что пришло в голову.
Тут Скрябин заметил пиво, и его взгляд сразу приобрел осмысленное выражение.
– О, – сказал он оживленно, – пивко – это хорошо!
– Будете, товарищ полковник? – предложил Синица. – У меня в холодильнике есть, холодненькое... Будете?
113 
