95 
Наконец рука пришла в норму. Глеб быстро вытащил наручники и защелкнул один браслет на волосатом запястье, а второй – на трубе парового отопления.
После этого он с облегчением вздохнул и сел в кресло.
– Ты не кричи, – сказал он, даже не взглянув на Катю. – Кстати, зовут-то тебя как?
– Катерина.
– Ну вот, будь умницей и не кричи. Это двоюродный брат Николая, зовут его Игорь, – представил Глеб бесчувственное тело. – Как некоторые спортсмены, он туповат, ему бы пришлось долго растолковывать, что к чему, а времени на объяснения у ней, согласись, не было.
Катя испуганно кивнула, не рискуя спустить ноги на пол.
– Он живой? – покосившись на Игоря, спросила она.
– Такого голыми руками разве убьешь? О такие лбы даже пули плющатся и отскакивают, как горох от стенки.
Наконец-то Катя почувствовала себя в относительной безопасности. Сама еще не понимая почему, она доверяла этому странному мужчине, немногословному и пахнущему дорогим одеколоном. Когда драка началась, она была абсолютно уверена, что верзила убьет ее собеседника с первого же удара, а затем убьет и ее, просто-напросто размажет по стене, как муху, и не заметит.
Сиверов сдвинул оружие в угол комнаты – так, чтобы Игорь, когда придет в себя, не смог до него дотянуться. Тот пока не подавал признаков жизни, только ноги, обутые в разбитые кроссовки, слегка подрагивали.
– Катерина, ты останешься сейчас с ним.
– Ни за что!!!
– Нет, послушай меня. Так будет лучше и для тебя, и для него. Можешь выйти на кухню, чтобы не слышать его рева. Скоро сюда приедут…
– Кто? – тут же выкрикнула Катя.
– Люди в штатском, – расплывчато объяснил Глеб, но, вглядевшись в перепуганное лицо девушки, понял, что лучше сказать все как есть, чтобы успокоить ее окончательно.
– Приедут люди из ФСБ. Ты им расскажешь все, что рассказала мне. Тебе ничего не угрожает. Только о пятистах долларах, что лежат у тебя в кармане, никому не говори. А о тех деньгах, которые ты видела, не вспоминай, их не было, – Сиверов бросил пухлую пачку в свою спортивную сумку и повесил ее на плечо. – Все поняла? Дверь я прикрою. Поняла?
Катя неожиданно для себя, как пионерка на торжественной линейке или как новобранец перед прапорщиком, выпалила:
– Так точно!
– Ну, вот и умница. Я так и знал, что мы с тобой договоримся.
– А вы кто?
– Об этом у тебя никто не спросит.
– Вы один из них?
– Не совсем…
Катя почти успокоилась, но все еще опасливо косилась на мешком лежавшего на полу Игоря. А ну как этот силач, придя в себя, легко оторвет батарею парового отопления и за неимением обидчика всю злость сорвет па ней?
Глеб это понял, подошел к трубе и на глазах у Кати со всей силы рванул ее рукой. Та даже не дрогнула.
– А цепочку он не перегрызет. У него же не стальные зубы!
Сиверов вытащил из кармашка сумки мобильный телефон, отщелкнул крышечку и, словно играя, набрал семизначный номер.
– Это я, – сказал он в трубку, – извините за беспокойство. Гнилая ниточка до сих пор не оборвалась, так что пришлите своих людей, – и он назвал адрес. – Здесь много любопытного, но уже нет ничего опасного. Тут один боксер, прищелкнутый к батарее наручниками, и сообразительная молодая женщина. Ее зовут Катя, она вам все объяснит. А я буду наматывать ниточку на палец дальше, – раздался щелчок, и телефон исчез в сумке.
Катя не могла себе представить, что в ФСБ разговаривают вот так игриво, весело, с шутками и прибаутками, словно разыгрывают друзей на празднике. Какие ниточки, на какой палец он их будет наматывать, ей было невдомек. Но с безмерным облегчением она почувствовала, что ничего плохого с ней теперь не случится.
– Тебе придется побыть с этим придурком наедине минут двадцать пять, не больше. Но если они постараются, то приедут минут через двадцать. А я думаю, они постараются.
И Глеб, махнув рукой на прощание, покинул квартиру.
Глава 14
Прошло несколько дней с того напряженного дня, когда квартиру в Столешниковом переулке посетила съемочная группа английского телевидения. Жизнь в доме вернулась в прежнее русло. Иван Николаевич Лебедев, как всегда, вставал в половине шестого, хотя чувствовал себя неважно. Он списывал все свои хвори и недомогания на преклонный возраст, на непостоянство погоды, на усталость, которая никак не проходила.
Все-таки дать четырехчасовое интервью, толково ответить на очень сложные, а иногда и каверзные вопросы английского журналиста – дело непростое. Все вопросы готовились заранее, и над ними работала целая группа специалистов своего дела, а отвечать на них приходилось почти без подготовки. Этим интервью академик, крупнейший ученый как бы подводил черту под своей жизнью. Нет, это не была точка в конце предложения. Для Ивана Николаевича это было скорее тире. Ведь оставался архив, ведь было множество теоретических разработок, а главное, продолжал жить и творить его лучший ученик – Кленов.
95 
