99 
Он читал:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса –
Люблю я пышное природы увяданье…
И в каждом слове, в каждой рифме ему открывался новый тайный смысл. Ему оставалось лишь удивляться, как он не понимал этого раньше. Стихи всегда казались ему прекрасными, глубокими, чистыми, но только сейчас его озарило: он догадался, о чем они.
И в голове сверкнула мысль:
«Неужели вот так всегда: прекрасное открываешь в последний момент, когда ты уже ни с кем не можешь поделиться своими открытиями? Хотя это и закономерно – познаешь мир и тут же покидаешь его. Так было и так будет. И будут сменяться поколения, будут рождаться люди, будут громко читать, будут шептать, будут произносить нараспев эти строки, и каждый откроет именно свой смысл и станет думать, что Пушкин написал эти стихи, предвидя наше время, предвидя, что когда-то его единственный читатель родится и прочтет их по-настоящему».
Академик держал книгу закрытой, читая стихи наизусть.
* * *
Впервые за последние десятилетия академик Иван Николаевич Лебедев в шесть часов утра не сел за письменный стол. Он лежал на диване, одетый так, как одевался всегда для того, чтобы приступить к работе. В его левой руке была закрытая книга, а правая безвольно свисала. Поднялся академик, как всегда, в половине шестого, но до рабочего стола не добрался. Он присел на диване, будто собрался отдохнуть, взял Пушкина, наверное, понимая, что прочесть уже ничего не успеет.
Так и случилось.
Когда жена со стаканом чая вошла в кабинет, Иван Николаевич был мертв. На его лице застыла странная улыбка, словно бы человек растерялся, увидев что-то любопытное.
Этим же утром был вскрыт синий конверт, и жена с дочерью решили сделать все именно так, как распорядился незадолго до смерти Иван Николаевич.
Комиссия по похоронам и по наследию академика Лебедева была создана немедленно. Ящик из-под чая, в котором лежали тетради Лебедева, еще до приезда комиссии дочь и жена перенесли в соседнюю комнату и спрятали от посторонних глаз под старомодную ножную швейную машинку в комнате дочери.
– Да, надо будет сказать Вите, чтобы он его обязательно забрал. – напомнила Надежда Алексеевна.
– Позвонить ему? – спросила Вера.
– Думаю, да.
Весть о смерти академика Лебедева распространилась очень быстро и, в общем, никого особенно не удивила. Все-таки девятый десяток.
И каждый, узнав о смерти академика, подумал: мне бы дожить до этих лет, сохранив такой ум! А иным стало не по себе, но не потому, что им было жаль академика, не потому, что они сильно сокрушались по поводу его неожиданной смерти, а совсем по другой причине. Как же так – ведь можно было на нем заработать деньги, сняв передачу, написав статью, взяв интервью! Теперь все это сделать было невозможно, оставалось ограничиться репортажами с похорон, перечислением наград, премий и должностей, которые занимал академик.
Господин Браун узнал о смерти Лебедева за час до того, как собрался президиум Российской академии наук. Полковник ЦРУ потер руки:
«Ну вот, часть дела сделана. Это, конечно, не главная часть, но наживка готова. Мы выманим доктора Кленова из его убежища. Тут уж никто ничего не сможет поделать. Я знаю русских хорошо. Кленов может не приехать на вручение Нобелевской премии, но на похороны своего учителя придет обязательно, и никто его не остановит – так уж устроен человек. Особенно русский человек. Проститься с умершим – это для него святое».
И Браун распорядился, чтобы билеты на Москву на ближайший рейс для него и для его людей были обеспечены.
«Итак, через несколько часов я буду в Москве. Дело останется за малым – уничтожить Кленова».
Вся операция была разработана и продумана в многочисленных вариантах. На случай, если не проходил один вариант, вступал в действие другой. Все нужные люди были осведомлены, поставлены в известность и готовы действовать по первому приказу. Браун был человеком многоопытным, и на его счету числилась не одна подобная операция.
Он привык страховаться, а страховка в подобных операциях – дело немаловажное. Надо быть сумасшедшим или вовсе не иметь опыта, чтобы довериться одному исполнителю, здесь желательно использовать нескольких киллеров, которые не подозревают о существовании друг друга и будут работать в автономном режиме каждый на своей точке, каждый по своему сценарию и со своим прикрытием. Пусть одного или двух вычислят, но останется третий. А еще лучше – и именно так рассчитал господин Браун – одного заведомо сдать на заклание сотрудникам российских спецслужб и этим усыпить их бдительность. Но отдать не сразу, подкинуть кончик нитки, потянув за которую, они доберутся до киллера. Потратят для этого множество сил, времени и средств, а дело между тем будет сделано.
99 
