105 
Иван забыл о Таньке и неизвестно ради чего принялся складывать в уме их с Мухой сбережения. По его подсчетам получалось, что они на эти деньги могут купить однокомнатную квартиру, не супер-люкс, конечно. Но дело не в деньгах. Дело в том, что квартира им с Мухой просто ни к чему…
Иван вспомнил свой разговор с Дмитрием Александровичем и усмехнулся: "Все они мечтают об одном – хапнуть побольше, пока пенсия не пришла.
Квартира, еще одна квартира, машина, дача. Жена ходит в норковой шубе, дети в Штатах учатся, как этот, «тот гад». Ну, и что дальше? В могилу они все это с собой утащат, что ли? Как эти, фараоны? А мне вот наплевать. Может, меня завтра уже на свете не будет. И что? Кому все это пойдет, мое добро? Разве что матери отдать…" И ему стало немного спокойней – все-таки почти все его сбережения хранятся у матери. Если с ним что и случится – она их возьмет себе. Но зря он в таком случае написал, что деньги принадлежат его другу. Мать сроду к чужому не прикоснется. Станет искать этого друга, а когда не найдет по своим каналам – непременно обратится в милицию… Ну а те…
«Хватит, – оборвал себя Иван. – Умирать собрался? Муха тебя ждет, ну и ты подожди. Любая пробка в конце концов рассасывается».
* * *
Женщина в дорогом светлом пальто вышла из машины, пустыми глазами оглядела двор. Возле трупа суетились какие-то люди. Она медленно подошла к ним, попыталась было увидеть, кто лежит на снегу.
Затем резко отвернулась.
– Скажи им, что я приехала, – шепнула она молодому человеку, сопровождавшему ее.
– Мам, ты только держи себя в руках, – растерянно сказал парень.
– Я держу себя в руках. Скажи им, что его жена тут.
Сын переговорил сперва с одним человеком, потом с другим. Женщина в это время курила, облокотясь на открытую дверцу своей машины. Наконец к ней подошли. Подошедший представился, и она поняла, что это следователь.
– Вы жена? – спросил он.
– Да, – ответила она почти беззвучно. – Когда его мне отдадут?
– Не очень скоро, сами понимаете. Его сейчас увезут.
– Надо хоронить…
Она едва двигала губами. В тот день она их не накрасила.
– Как он тут оказался? – спросил следователь. – Кто тут живет?
– Не знаю. – Женщина оглядела двор, подняла глаза к освещенным окнам. – Я тут никогда с ним не была… Коля, – позвала она сына. – Иди сюда.
Тут спрашивают, что это за место.
– Не знаку, откуда мне знать?! – нервно говорил парень. Он не глядел на мать.
– Милицию вызвала женщина из этого подъезда, – сказал следователь. – Все произошло на ее глазах. Она с вашим мужем вместе работала. Говорит, что он ее подвез с работы.
– А.., вероятно, – только и сказала она.
– Они только вышли из машины, и тут раздался выстрел.
Женщина бросила окурок и закрыла глаза. Ее трясло так, что со стороны было заметно. Следователь спросил:
– Ваше имя-отчество можно узнать?
– Нина Петровна.
– Вот что, Нина Петровна, давайте поднимемся в квартиру, – предложил следователь. – Не на улице же говорить.
– Давайте, – так же равнодушно согласилась она, беря сына под руку. – Коля, не смотри туда.
– Мам, я уже видел.
– Куда.., ему попали? – выговорила она и вдруг разрыдалась. Отчаянно, страшно, с завываниями. Рыдания прорвались сами собой. Она и не пыталась их вызвать. Она уже много лет не плакала. Она рыдала, схватившись за сына, а тот стоял, очень смущенный, и отворачивал голову в сторону, чтобы мать его не оглушила. Наконец она взяла себя в руки, прижала к глазам платок, пробормотала:
– Я все, я все… Идемте.
Они поднялись в квартиру к секретарше. Дверь была открыта настежь, в коридоре курили двое каких-то мужчин в штатском. Нина Петровна прошла вслед за следователем в единственную комнату. Коля шел за ней по пятам. В комнате была только хозяйка.
Девушка стояла у окна, глядя вниз, во двор. Она обернулась. Лицо у нее было бледное, искаженное. Сейчас она была вовсе не красива. Нина Петровна села в кресло, даже не взглянув на нее, продолжая прижимать к глазам мокрый платок. Коля встал у стенки В комнате были видны следы недавно законченного ремонта – кое-где на полу присохла известка, в углу стоял рулон оставшихся после поклейки обоев. Мебель была старая, только мягкий гарнитур новенький – дорогой, обитый темно-синей кожей. Следователь тоже уселся на диван, и видно было, что ему приятно посидеть на такой роскошной мебели. Девушка смотрела на гостей как на призраков.
105 
