17 
– А ты разве не знаешь?
– Нет, не знаю, говори. Деньги, разве, ты не получил? Чего горячишься.
– Какие на хрен деньги! Ты разве не знаешь, что твоих людей постреляли?
– Как?
– Всех постреляли! Специальная бригада московская всех постреляла на дороге!!!
– Как всех? А деньги? – на голове Червонца зашевелились седые волосы, благообразно зачесанные назад. Вернее, волосы оставались на своем месте, но просто Червонцу показалось, что волосы шевелятся, как клубок змей. И противный холодок пробежал по его спине, а ладони мгновенно стали липкими. – Погоди, погоди, Пономарь… Говори конкретнее, что да как, и не ори, спокойнее.
– Да чего мне быть поспокойнее! Мне деньги нужны были уже вчера. Я договорился, тебе поверил.
– Да погоди ты! – закричал в трубку уже вышедший из себя от неприятной новости Червонец. – Ты откуда знаешь обо всем этом? Может, подстава?
– Я-то знаю, у меня везде свои люди. Вот они мне и доложили.
– Так что там произошло? Конкретно расскажи.
– А вот что…
И Пономарь, на этот раз уже спокойно, полностью придя в себя, обстоятельно рассказал обо всем том, что случилось на трассе.
– Суки! Менты поганые! – просипел в трубку Червонец. – Деньги я тебе отдам, ты же меня знаешь.
– Я тебя знаю, слава богу, не один год. А вот что делать с деньгами?
– Отдам, отдам. Ты уж не волнуйся, потерпи немного. Что-нибудь придумаю.
– Сколько немного? – строго, как бухгалтер спрашивает у кассира, бросил в трубку Пономарь.
– Ну, неделю, от силы две.
– Десять дней и не больше.
– Мало.
– И эти дни в счет нашей дружбы.
– Не могу, не успею.
– Еще одно слово, и я не дам даже недели.
– Ладно, договорились. А теперь послушай… – Червонец уже тоже начал приходить в себя, и к нему вернулось самообладание. – Живые остались?
– Да, двое живых. Жив твой бригадир и водила.
– Вот это плохо, – пробормотал в трубку Червонец.
– Я тебя понимаю…
– Что предлагаешь?
– А что я тебе могу предложить…
– С ними надо быстро разобраться. Ведь они то знают, куда эти деньги ехали и откуда ехали тоже знают. Нехорошо это.
– Думаешь, могут сдать? – приторным голосом осведомился Пономарь.
– Я не люблю думать о людях плохо. Но если есть хоть один шанс из тысячи – рисковать не стоит.
– Шанс есть, – согласился Пономарь.
– Помоги, тебе ближе, да и дел у меня появилось с твоим звонком невпроворот.
– Ладно, я ими займусь. Но платить будешь ты.
– Хорошо, – – голос Червонца уже стал твердым, как стальная спица. – В общем, держи меня в курсе. Я в Москву выехать пока не смогу.
– Это понятно.
* * *
Врачи больницы Склифосовского свое дело знали хорошо и к огнестрельным ранам им было не привыкать. Сразу же, как только в операционную был привезен раненый бригадир питерской группировки, они взялись за дело. Операция заняла более трех часов. И если с первой пулей, вошедшей раненому в грудь, возни было немного, то над извлечением второй пришлось поработать. И хирург, оперировавший бандита из Питера, вышел из операционной с прилипшим к спине халатом и дрожащими от напряжения руками.
– Ну, что скажете? – сразу же подошел к нему высокий, широкоплечий мужчина в ладно скроенном, идеально сидящем сером костюме.
– Да что я могу сказать… Жить, скорее всего, будет, правда, может быть.., было бы лучше…
– Нет, он нужен живым.
– Ну, тогда, думаю, дня через два он сможет поговорить с вами.
– А раньше? – глядя в глаза хирургу каким-то немигающим ртутным взглядом, осведомился широкоплечий мужчина.
– Раньше, думаю, нет. Сейчас он в реанимации, сердце работает нормально. А как оно поведет себя дальше – только богу известно. Я сделал все, что мог.
– Спасибо вам, – мужчина подал широкую ладонь и крепко пожал сильную руку хирурга, так крепко, что у того хрустнули суставы пальцев.
Хирург даже покачал головой, глядя на то, как мужчина подошел к двум вооруженным короткими автоматами охранникам, стоящим у палаты реанимации, и, быстро делая рукой короткие взмахи, что-то приказывал.
«Да, охраняют, как депутата Государственной думы. А наверное, бандит бандитом, вся грудь в татуировках. Сильно кого-то достал мой пациент».
Хирург поморщился и устало побрел в комнату отдыха, где он хотел принять душ, выпить чашку крепкого кофе, выкурить сигарету и немного посидеть, расслабиться, отдохнуть. Сегодня новых операций пока не предвиделось, но его дежурство еще не кончилось и надо было пробыть в больнице до двадцати двух.
17 
