19 
– А мне плевать. Хочу тебя больше всего на свете, а с заведующим я могу поговорить и после.
– Резонно.
– Вечно все испортят…
Доктор Савельев, едва услышав тихие, удаляющиеся шаги, развернул девушку. Вера уперлась руками в скользкий дермантин кушетки и негромко застонала, почувствовав, как Василий Кириллович Савельев быстро и умело, как это может делать медик-профессионал, овладевает ею.
– Ну вот и все, – буквально через несколько минут выдохнул из себя хирург, отстраняясь от вспотевшей и раскрасневшейся Веры. – Одевайся, у нас еще море дел. Океан проблем.
– Еще! Еще хочу!
– Ладно, ладно, перехочешь, дорогуша. Не сейчас. Теперь уже не хочу я.
– Сейчас, сейчас, Василий! – заперечила девушка начисто забыв его отчество.
– Я сказал – не сейчас! Я же не жеребец какой, а мужчина, уставший мужчина. Мне надо отдохнуть, надо собраться с мыслями, надо зайти в палату, глянуть как там наш клиент.
– Да что с ним сделается! Василий, Василий, не одевайся… – и Вера, опустившись на колени, уткнулась лицом в живот доктора Савельева.
– Сил моих нет.
– Мне тоже казалось, что не хочу, но когда попробовала, – и ассистентка коснулась губами первой попавшейся ей части тела своего любовника, – ну вот увидишь, что тебе захочется снова.
Он недовольно поморщился, но понял, что у него еще осталось немного силы, и желание вновь овладевает его плотью. Он запустил пальцы в густые волосы своей ассистентки и привстал на цыпочки.
– Вот так, вот так… – шептал он, покачиваясь в такт движения головы девушки.
– Тебе хорошо?
– Ты не разговаривай, мне не слова твои нужны.
Телефон, стоящий на столе, зазвонил громко, противно и настойчиво.
– Да будь ты неладен!
Всякое желание у доктора Савельева тут же пропало. Оно исчезло так же быстро, как и появилось. Шлепая босыми ногами, он подошел к столику, поднял трубку…
* * *
После дежурства доктор Савельев сразу же поехал домой. И уже дома его ждал приятный сюрприз. Он догадался, что у него гости, так как в зале ярко горел свет. Быстро поставив во дворе машину, Савельев поднялся к себе домой и, едва отворив дверь, услышал знакомый голос.
Это был его старинный приятель-однокурсник Николай Черепанов, в свое время подающий большие надежды хирург.
– Ба, Василий! А мы тебе звонили, звонили…
– Ты звонил?
– Да, я звонил, – сказал Николай Черепанов. – Только я не помню, с кем это я разговаривал.
– С моей ассистенткой, – небрежно бросил доктор Савельев, быстро снимая плащ и пожимая руку своему еще институтскому товарищу.
– Приятный голос у твоей ассистентки. Небось молодая?
– Старых не держу, – прошептал Савельев на ухо своему приятелю.
– А они тебя?
– Они за.., меня держат.
– Ясно, ясно.
Стол был уже накрыт, ведь Николай Черепанов появлялся у своего приятеля не часто, может, раз в два-три года. Жена доктора Савельева уже немного разомлела от выпитого и поглядывала на мужа чуть масляным взглядом.
– Откуда ты взялся? – обратился к другу Василий. – Не предупредил даже.
– Да ты знаешь, я проездом. Был в Германии, а сейчас уезжаю в Италию.
– И чем ты там занимаешься?
– Да как тебе объяснить… В общем, долгий разговор.
Ну, а ты как?
– Как, как… Как обычно. Режу, зашиваю.
Отрезаю, пришиваю. Ну, ты же знаешь, чем занимаются хирурги. Не тебе объяснять.
– Да, знаю, – Николай Черепанов поуютнее уселся в кресле и посмотрел на своего друга. – А вид у тебя не очень.
– Да устал, Коля, как собака! Надоела эта работа, эти бесконечные дежурства, бесконечные операции. Вот сегодня, например, привезли урода с двумя дырками. Два пулевых ранения – одна пуля застряла возле легких, а вторая в черепе.
– И как?
– Да никак пока. Как обычно. Прооперировал, будет жить. Если бы, конечно, меня не было, он бы уже умер.
– Кого ты все-таки оперировал?
– Да черт его знает! – с каким-то непонятным возмущением в голосе сказал Савельев, взял бутылку коньяка и наполнил рюмку. – Хватит про эту работу, надоело! Давай выпьем.
Лучше расскажи, как там, в Европе?
– Ты давно там был?
– Никогда не был и, наверное, уже не буду.
– А в Европе, Василий, все просто прекрасно. Там хорошо, если, конечно, имеешь деньги.
– Но ты-то их имеешь?
– Я имею.
– Николай, Николай, дай ты ему поесть!
Видишь, он весь зеленый, замученный и руки дрожат. Непонятно, как он еще доехал до дома.
19 
