очень нудно 
98 
Когда-то станция процветала, считалась одной из ведущих в СССР. Сюда приезжали ученые из Москвы, Ленинграда, Харькова, Читы, здесь стажировались. На материалах, полученных в стенах станции, защищались кандидатские и докторские диссертации. В общем, работа кипела. Было построено еще несколько домиков для приезжающих ученых.
А затем, когда с ящуром было покончено, станция медленно приходила в упадок. Старело оборудование, разрушались строения. Желающих здесь попрактиковаться и поработать ученых, специалистов становилось все меньше и меньше.
Пока, наконец, в начале семидесятых, станцию не поставили на консервацию, закрепив за ней лишь сторожа, пожилого подслеповатого бурята.
Он со своей собакой и жил на станции, облюбовав себе маленький домик, приведя его в божеский вид, в божеский, конечно, по своему разумению.
А в 96 году произошло нечто удивительное и непонятное для жителей поселка.
Сначала появилась какая-то комиссия, за ней рабочие, потом потянулись машины, груженые стройматериалами, и станция начала преображаться. Восстанавливались здания, отстраивались новые. Вокруг станции появился высокий забор, обтянутый сверху проволокой, приехали военные, которых привлекли для работ.
И местные жители из поселка, находившегося километрах в трех от станции, заговорили о том, что на бывшей «ящурке» собираются строить что-то военное. Затем стали поговаривать о строительстве тюрьмы, скорее всего потому, что появились колючая проволока и смотровые вышки по периметру. Но и те, и другие домыслы были неверны, в чем любопытные смогли убедиться, когда на станции появились иностранцы, и платформы, груженные машинами с огромными яркими фургонами, полными аппаратуры.
В течение нескольких месяцев лаборатории приобрели неузнаваемый вид. И таким лабораториям даже могли позавидовать Москва и Санкт-Петербург. Аппаратура была самая совершенная и новая. Всевозможные лазеры, компьютеры и все, без чего не может существовать солидный научно-исследовательский институт по микробиологии. Правда, персонала было немного – несколько иностранцев с раскосыми глазами и с полдесятка наших ученых, которые никогда не появлялись в поселке.
Все необходимое доставляли на машинах прямо за ограду. Из местных жителей на станцию никого не пускали. На бетонном заборе сразу же бросались в глаза огромные надписи, сделанные под трафарет: «Посторонним вход запрещен!», «Вход только по пропускам», «Опасная зона!», «Прохода нет!». Все подъезды, ведущие к станции, а было их три, перекрыли полосатые шлагбаумы, у которых дежурили люди в камуфляжной форме. Эти люди на вопросы местных жителей не отвечали, а если что и говорили, то односложно и непонятно. И жители предположили: наверное, ученые опять занялись ящуром, наверное, здесь вновь, а может, где-то неподалеку, будут заниматься скотоводством.
Из-за бетонного забора время от времени слышалось мычание коров и ржание лошадей. Но занимались на станции далеким от ящура делом и настолько страшным, что если бы местные жители узнали – каким именно, то, наверное, бросились бы в бегство, стараясь как можно быстрее покинуть эти места. Об истинной цели исследований и опытов не знали даже многие из работающих.
Им поручались отдельные операции. Платили много, так что вопросы задавать не хотелось.
Финансирование шло откуда-то со стороны по какому-то совместному очень крупному проекту российско-японского университета. Если ученые говорили, что чего-то недостает, техника появлялась через неделю, несмотря на то, что доставить ее было сложно.
Время от времени прилетали вертолеты, из которых выгружались контейнеры из рифленого железа с иностранными надписями. Большей частью металл украшали замысловатые иероглифы. Крыши зданий, на удивление местных жителей, украсили огромные тарелки спутниковых антенн, что сразу же навело на мысль, что на территории бывшей станции создают какую-то астрономическую лабораторию или центр космического слежения. Работа на станции кипела и подобным темпам мог позавидовать даже крупный научно-исследовательский институт с сотнями сотрудников.
Изредка на территорию наведывался тот, кого называли Учителем. Перед ним ворота распахивались мгновенно, и огромный джип с затененными стеклами, с антенной на крыше плавно въезжал на территорию и следовал к зданию центральной лаборатории. К самому Учителю, к поселкам с переселенцами местные жители уже привыкли и на этих в общем-то безобидных для них людей почти не обращали внимания. Те не лезли в их дела, местные жители отвечали тем же. В общем, эти столь разные люди довольно мирно уживались и сосуществовали, лишь иногда, оказывая друг другу помощь. Среди переселенцев всегда находился кто-нибудь из врачей, чтобы помочь в экстренных случаях. И главное, сектанты, как их называли, никогда не брали за помощь деньги, что было на руку бедным местным жителям.
98 
