очень нудно 
38 
В левом глазу возникло странное ощущение: к нему словно приложили пригоршню льда. Через секунду на смену ледяному ожогу пришла немыслимая, разрывающая боль. Не переставая кричать, Шубин открыл глаза и обнаружил, что смотрит только одним глазом. Через мгновение он увидел второй: Клоун держал его в обтянутых тонкой хирургической перчаткой пальцах и медленно поворачивал перед лицом Шубина, как невиданную драгоценность.
Крик Шубина перешел в визг.
Клоун аккуратно положил глаз в захватанный стакан с красным винным ободком на донышке, шагнул влево и оценивающе взвесил на ладони адвокатские гениталии. Таня отвернулась к окну. Один из бандитов вдруг начал стремительно покрываться зеленоватой бледностью. Не дожидаясь естественного финала этого процесса, он зажал рот ладонью и бомбой выскочил в сени. Через мгновение стало слышно, как его рвет на улице.
Шубин визжал, замолкал на мгновение, чтобы набрать в грудь воздуха, и снова начинал визжать. Он пытался заставить себя заговорить, он готов был сказать все, что интересовало Графа, пообещать что угодно и даже выполнить свое обещание, лишь бы прекратился этот ледяной липкий кошмар, но затопившая мозг свинская паника не давала ему произнести ни слова, и все, на что он был способен сейчас, – это визг, очень похожий на тот, что издает крупная свинья под ножом неумелого мясника. Задыхаясь от боли, почти оглохший от собственных воплей, он почувствовал, как края сознания начинает обволакивать густая тьма. Она стремительно ширилась, и вскоре он ощутил себя лежащим на дне колодца, края которого стремительно сдвигались, гася краски и отсекая посторонние звуки. Шубин понял, что теряет сознание, и обрадовался этому. У него даже появилась надежда, что он умрет, не приходя в себя, но те, кто казнил его, были мастерами своего дела.
– Подожди, Клоун, – донесся откуда-то издалека голос Графа. – Ты что, не видишь, что он отъезжает?
Шубин почувствовал укол в левое предплечье, и через несколько мгновений все, от чего он пытался сбежать в забытье, скачком вернулось на место. Свет стал ярким и режущим, запахи лезли со всех сторон, забивая ноздри, звуки грохотали в ушах, боль в изувеченной глазнице пульсировала, заставляя его корчиться подобно раздавленному белому червю. Он глотнул воздуха, собираясь снова закричать, но каким-то чудом совладал со своими голосовыми связками и прохрипел севшим от нечеловеческого напряжения голосом:
– Не надо… Умоляю”. Я все скажу. За домом, под.., под яблоней. Найдете… Мешок из-под удобрений-, умоляю.., нет!
Граф кивнул. Двое бандитов торопливо вышли из дома, прихватив в сенях лопату с испачканным засохшей землей ржавым лезвием. На их лицах было написано облегчение, почти радость, как у двух школьников, которых неожиданно отпустили с контрольной. Вслед им раздался нечеловеческий вопль Шубина – Клоун снова взялся за дело.
– Ох, мать твою, – заметно вздрогнув от этого вопля, сказал один из бандитов, нервно тиская грязный черенок лопаты, – что ж они делают, а?
– Тише ты, – хмуро сказал второй. Он остановился по колено в молодой лебеде рядом с разлапистым, черным стеблем прошлогоднего бурьяна, увешанным колючими шарами репьев, и стал закуривать, ломая спички и поминутно роняя коробок на землю. – Тише, баран, а то как бы самому под нож не пойти. Клоун тебя обслужит в шесть секунд. Ему, блин, по барабану, кого обслуживать.
В покосившемся, с просевшей крышей бревенчатом доме еще добрых полчаса не смолкали вопли. Отравленная кровь адвоката Шубина брызгала во все стороны, обильно окропляя стены и пол, и кое-кто из присутствующих, борясь с подступающим обмороком, спрашивал себя, откуда в этом обескровленном, исполосованном опасной бритвой теле берутся силы на то, чтобы так голосить. Наконец жизнь, словно поняв бессмысленность и даже противоестественность сопротивления, покинула окровавленную мясную тушу, бывшую некогда известным адвокатом, и в доме стало тихо, Граф в сопровождении своей свиты неторопливо вышел из дома, бережно ведя под руку Таню, которая сейчас больше напоминала заводную куклу, чем живую женщину. Он курил, щурясь на яркое майское солнце, и явно пребывал в отличном расположении духа. С головы до ног забрызганный кровью Клоун отмывался у колодца, пьяно хихикая и все еще трясясь от возбуждения. Мрачный качок в майке с эмблемой команды университета штата Джорджия – мордой бульдога в бейсбольной кепке – помогал ему, поливая из мятого жестяного ведра. Он упорно смотрел в сторону, стараясь стоять так, чтобы брызги смешанной с кровью воды не попадали на одежду.
38 
