очень нудно 
26 
– Да, он это не умеет делать, – согласился Малышев. – Его руками только глину месить да гранит рубить пудовым молотком. А больше он ни на что не способен.
Игорь попросту злословил: он прекрасно знал, что Андрей Бычков-Бочкарев своими толстыми, с виду неуклюжими пальцами мог делать настолько филигранные и красивые вещи, что оставалось только изумляться. Когда-то, еще в институте, он в свободное от учебы время занимался изготовлением ювелирных украшений, и это получалось у него великолепно. Игорь хорошо помнил серьги, кулоны и перстни, которые выходили из-под рук его однокурсника. В то время Малышев с Андреем снимали одну мастерскую недалеко от детского сада, возле станции метро «Беговая». Из той мастерской их выперли, там обосновалась какая-то фирма по торговле компьютерами и прочей дрянью. Правда, теперь и у Бычкова-Бочкарева была своя мастерская в трех кварталах от мастерской Игоря – этого подвала, где сейчас они вес находились.
– У тебя еще есть деньги? – спросил Бычков-Бочкарев, усаживаясь на топчан и постукивая огромными кулаками по коленям.
– Да, есть.
– Так, может, я съезжу?
– А куда ты хочешь поехать?
– Конечно же, к Альберту.
–А может, он даст в долг? – поинтересовался Игорь.
– В долг он не даст.
– Так ведь Прищепов мне сам, наверное, должен кучу денег, он же забирает у меня почти все. Все, что я делаю, переходит к нему. Так что он на мне, возможно, неплохо наваривает.
– Ну и что из того, – рявкнул Бычков-Бочкарев, – кто на ком наваривает? Это все полная хрень. Он не даст ни мне, ни тебе. Только за деньги. Ты же знаешь правило Прищепова: сначала деньги, затем ампулы или порошок.
– А что за дрянь мы колем последнее время?
– Тебе, что, не нравится?
– Да нет, нормально. Так поедешь или нет?
– Поеду, – кивнул Бычков-Бочкарев.
Девушки в это время занимались уборкой. Они расставили по местам вещи, убрали с низкого, забрызганного краской столика все, что осталось со вчерашнего дня, вытряхнули пепельницы. Катя Сизова взялась мыть посуду, а се подружка, Тамара Колотова, тоже известная в Москве натурщица, стала подметать пол.
– Пока я вернусь, чтобы все было убрано! – грозно, как командир, сказал Бычков-Бочкарев и, подойдя к Тамаре, хлопнул се пониже спины своей сильной рукой.
Тамара развернулась и, глядя в глаза Андрею, прошептала:
– Зачем ты со мной так? Я же не проститутка. Ты же, Андрей, знаешь, я натурщица…
– А мне плевать, кто ты. Ты наркоманка, и этого достаточно. Ты такая же, как я или он.
На глазах двадцатисемилетней Тамары появились слезы. Но она сдержалась, и слезы не пролились.
– Давай, давай, шурши. Пока я вернусь, чтобы все было вылизано, чтобы вес сияло. А ты проследи, – как к младшему, обратился Бычков-Бочкарев к своему приятелю.
– Ладно, иди, не скандаль, – вяло махнул рукой, уже предвкушая скорое удовольствие, Игорь Малышев и уселся в кресло.
– Игорь, ты такой красивый! – к нему подошла Катушка и провела ладонью по длинным черным волосам Малышева.
– Не хочу я все это слушать, – Ну почему? Знаешь, на кого ты похож?
– На кого? – запрокинув голову, спросил Игорь.
– Ты похож на Илью-Пророка.
– А где ты его видела? – скривив рот, скептично улыбнулся Малышев.
– У одного художника. Я ему совсем недавно позировала.
– Так что, я заходил к нему в гости?
– Да пошел ты…
– Ладно, расскажи, а то пока Андрей вернется…
Ждать просто невыносимо.
– А что рассказывать? Просто тот художник нарисовал Илью-Пророка, нарисовал во весь рост на большом двухметровом холсте. Илья был абсолютно голым и стоял, опустив руки и держа крест.
– Совсем голый? – глядя на стройные ноги Катеньки Сизовой, спросил Малышев.
– – Ну, конечно же, совсем голый. Он и меня нарисовал точно так – совсем голую, во весь рост.
– Наверное, он тебя потом трахнул? – вяло заметил Малышев.
– Ты не прав. Он меня не мог трахнуть.
– Ты что, не захотела?
– Да нет, я в общем-то была и не против. А вот он не мог.
– Что, импотент? – захохотал Малышев.
– Можно сказать, импотент.
– Тогда тебе не повезло.
– Почему? Как раз наоборот. Он заплатил мне двести баксов.
– За что?
– Ну, за то, что я ему позировала.
– А долго ты ему позировала?
– Два или три сеанса, уже не помню.
– Так как же его фамилия? Может, я знаю?
– Ой, ну конечно, знаешь! Очень известный художник. Зовут его Илья…
26 
