– Не делают, – покладисто отвечает Жаннета. – Хорошо, я согласна. Я, наверное, смотаюсь в Москву, чтобы совсем переключиться.
– Валяй.
– А ты?
– Не знаю, – тяну я.
Глава 18
Мне даже не приходится придумывать, чем бы таким занять себя в этот вечер, чтобы вычистить все мысли о Николашином адюльтере из головы. Один телефонный звонок решает мою дальнейшую судьбу на ближайшие несколько часов, причем сопротивляться этому не представляется никакой возможности.
– Здравствуй, дорогая, – ангельским голосом щебечет в трубку мама. – Как дела?
– Спасибо, – осторожно отвечаю я, – нормально. Как ты?
– Съездила чудесно!
Мама только что вернулась из своего традиционного весеннего вояжа по родственникам и уже успела отчитаться о своей поездке по телефону, но вот встретиться нам пока не удалось, и похоже, что она решила срочно исправить это упущение.
– Ты помнишь, что нам нужно купить подарок тете Полине?
– О черт! – бормочу я.
– Что такое? – озадачивается мама. – Я что-то не то сказала?
– Нет-нет, что ты, – спешу развеять ее подозрения. – Когда будем искать?
– Как насчет сегодня? – предлагает мама. – Я знаю, ты любишь, чтобы тебя предупреждали заранее, но…
– Все нормально, – перебиваю ее я. – Сегодня я свободна.
Поход с мамой по магазинам, и – я уверена – Жаннетиным и Николашиным проблемам просто не останется ни клочка пространства в моей бедной головушке.
– Замечательно! – восхищается моей покладистостью мама, и мы договариваемся о месте и времени встречи.
Теперь остается только подготовить соответствующее лицо. Я тренируюсь перед зеркалом в туалете. Легкая улыбка, безмятежный взгляд, убрать эту тревогу из глаз, плюс осанка – годится. Вполне годится для того, чтобы создать у мамы впечатление, что все у меня о'кей. Впрочем, у меня действительно все о'кей, вот только маме никогда этого не втолковать. Иногда мне кажется, что все те слова, что я ей произношу при наших встречах, проходят сквозь нее навылет, не задерживаясь ни на секунду. А значит, слова бесполезны. Теперь я переключилась на невербальный язык коммуникаций. Мимика, жесты, интонация – может быть, хоть мамино подсознание способно правильно прочитать поступающие сигналы, если уж ее сознание наотрез отказывается это делать.
Мы с мамой не подруги. Ничего похожего. Я бы, может, и не против, но мама желает быть мамой, и никем иным. Вот и сегодня вечером опять…
– Как твое здоровье? – И она принимается бесцеремонно вертеть мое лицо то так, то сяк, не смущаясь тем, что вокруг многолюдье, и это многолюдье с интересом взирает на нас. – Вижу мешочки… н-да… неважно выглядишь. Спишь как? А что ешь? Небось всякую чепуху. – И мама пренебрежительно морщится.
И это при том, что холодильник у нее под завязку загружен быстро размораживающимися овощами, консервами и сосисками. И она говорит мне про чепуху?
– Мама, – я отвожу ее руки от своего лица, – все нормально. Сплю хорошо, ем что обычно. Мешочки оттого, что вчера поэкспериментировала с новым кремом, вот тебе и результат.
– Новый крем! – фыркает мама. – Сколько раз тебе говорить: в твоем возрасте важно выбрать свою косметическую систему и придерживаться ее. Эксперименты – это дело молодых.
Мама всегда держит меня в форме. Никогда не осыпает комплиментами. Нет, ее девиз: «Не расслабляться!» О том, что я уже стою одной ногой в старости, она сообщила мне в день моего тридцатилетия, преподнося мне в подарок антицеллюлитный крем. Я абсолютно ничего не имею против антицеллюлитных кремов и даже рада получать их в больших количествах, потому что саму меня вечно душит жаба, когда я изучаю ценники на них, но почему-то я полагала, что мамы – это последние люди на земле, которые признают, что с их ребенком что-то не так. Увы, я заблуждалась.
– Что будем искать? – истерично вскрикиваю я, чтобы заставить маму спрыгнуть с ненавистной мне темы.
– Э-э… – Мама озирается. – Я думала, может, что-нибудь из текстиля. Как ты считаешь?
– Текстиля? – переспрашиваю я. – Одежда?
– Нет! – возмущенно машет рукой мама. – Для дома. Подушка там или покрывало.
– Хорошая мысль, – одобряю я. – Кстати, я знаю одно местечко…
С мамой важно сократить зону охвата, иначе мы погибнем среди всех этих интерьерных прелестей.
– Да? – с сомнением произносит мама. – Ты уверена?
– На все сто процентов, – заявляю я, крепко беру ее под локоть и тащу в сторону «одного местечка».