25 
И попал очень метко на стол.
Глиняный кувшин раскололся. Черепки разлетелись в стороны. Молоко полилось со стола на пол.
Аня отскочила в угол. А Елизавета Пафнутьевна всплеснула руками:
— Ах, ироды, что творят! Ну, точно! Доигралась я, кажется, на старости лет. Ведь говорила! Говорила же я тебе: сиди не рыпайся! Нет, гулять она пошла! Шастать! — зло бормотала моя хозяйка, хватаясь за голову.
Аня осторожно по стенке подобралась к окну.
То, что она увидела, вряд ли могло их обеих обрадовать.
За плетнем, рядом с домом Елизаветы Пафнутьевны, шумела толпа сельчан. И вид их навевал Светловой мысли самые что ни на есть дурные. Мужики были с вилами — классика!
— Где твоя приезжая, Лизавета?! — кричал народ. — Выдавай нам ее сюда! — потребовал чей-то решительный женский голос в толпе.
«Уж не девка ли Тимофеевна такие неприемлемые требования выдвигает? — возмутилась Светлова. — Мало того, что уже однажды чуть не придушила ленточкой, так теперь еще с вилами заявилась!»
Впереди импровизированного «войска» Анна, кроме всего этого, разглядела и маленького Воробьева. В этой компании он явно чувствовал себя предводителем.
— Они, что, тоже не любят городских баб? — поинтересовалась шепотом Светлова у Елизаветы Пафнутьевны, памятуя — поистине незабываемую! — встречу с девкой Тимофеевной. — У них тоже мания? Любимые члены семьи в город подались? Сбежали с нехорошими городскими женщинами?
Елизавета Пафнутьевна только фыркнула, Анна же продолжала возмущаться:
— Крестьянское восстание Воробьева? Русский бунт, бессмысленный и беспощадный?
— Без смысла-то ничего не бывает! — вполне здраво возразила Пафнутьевна. — И тут причина, стало быть, есть. Недаром я тебя предупреждала! Да что уж теперь об этом. И некогда!
— Ну, нетрудно догадаться об этих ваших причинах. Человека загубили! И на дерево подвесили, как сало для синиц. А теперь хотят продолжить сокрытие трупа, свидетеля убрать. Меня то есть ликвидировать собираются!
— Много ты знаешь! — вздохнула Пафнутьевна.
— Да уж… Для того чтобы с жизнью расстаться — хватит!
— Вот что, бабонька! Давай-ка мало-помалу отседова выбираться.
— Я, собственно, с удовольствием. — Аня пожала плечами. — Не подскажете ли как?
— Это уж мое дело, — пообещала Елизавета Пафнутьевна. — Ты сумку свою, главное, хватай. И побегли отседова! Эвакуироваться будем.
Светлову не понадобилось долго уговаривать…
Она более чем шустро схватила свою небольшую сумку с вещами.
И еще раз, уже на бегу, взглянула в окно.
Ропщущая толпа граждан между тем, кажется, рассредоточилась. От нее понемногу отделялись отдельные индивидуумы… А рассредоточивались они, эти индивидуумы с вилами и кольями, натурально, вдоль плетня.
— Кажется, вы правы, Елизавета Пафнутьевна, — прокомментировала тактику врага Светлова. — Нас окружают.
— А то не права! — проворчала та.
В ответ на Анино предположение хозяйка ухватила Светлову за руку своей жесткой, твердой, как наждачная бумага, ладонью и потянула за собой на кухню.
"Командорское пожатие! — отметила про себя Анна. — А куда она, собственно говоря, меня тянет?
Если захочет сдать народу, вряд ли справлюсь! Ей-то что? Отдала — и отдыхай себе. Вот что значит воздух и молочные продукты. С такой «бабушкой» попробуй-ка потягаться, никакие приемы не помогут".
— У вас что там, подземный ход? Прямо в соседний лес прорыт? — не теряя присутствия духа, пробормотала Аня.
Но с кухоньки они шмыгнули не в подземный ход, а в сопредельное помещение, чем-то, особенно запахом, напоминающее хлев.
— Я сюда в морозы ягненка забираю, — объяснила Пафнутьевна.
Прямо из этого темного, без окон, закутка они выбрались в высокий бурьян, начинающийся сразу от его стены.
А уж из зарослей бурьяна — в покато спускающийся к берегу озера огород.
— Может, в баньке нам спрятаться? — пробормотала на бегу, пригибаясь, как боец под пулями, Пафнутьевна.
Но окружающие их по всем правилам военного искусства граждане были тоже не дураками: возле баньки наблюдалось какое-то оживление и заметное покачивание бурьяна.
— Ну, это вряд ли стоит.
Что-то Аня уже слышала о том, как ловко поджаривают в баньках тех, кто в них парится!
Елизавета Пафнутьевна резко потянула Анну в сторону.
Между подсолнухами, через дыру в плетне, они перебрались в чужой огород и опять по склону поползли к озеру.
25 
