29 
— Сейчас.., секунду… — Тегишев отвернулся. — Кстати, о бытовой технике, конкретно о кофеварках. У меня как раз готов кофе. Не желаете чашечку?
— Желаю.
И так уж получилось, что в тот существенно важный момент, когда Светлова произносила имя Марии Крамаровой, убиенной гражданки Нидерландов, Игорь Багримович отвернулся к щелкнувшей кофеварке и Светлова лишена была возможности увидеть выражение его лица.
Было это случайностью или уловкой?
Исказила ли его лицо гримаса, так сказать, ужаса? Промелькнула ли на лице Тегишева тень воспоминания? Раскаяния? Изумления? Или оно нисколько не изменилось, и ни один, как говорится, мускул на нем не дрогнул?
Сие осталось тайной за семью печатями.
Во всяком случае, когда Тегишев снова повернулся к Светловой, с чашкой кофе в руках, лицо его было по-прежнему благодушно, спокойно и улыбчиво.
— Как вы сказали? Мария Крамарова?
— Да.
— Нет, не имел чести быть знакомым с этой дамой.
— Жаль.
— Да я ведь, собственно, и ни на что не претендую. Если вы имеете в виду какие-то мои виды на наследство, не знаю, что вы так суетитесь, мне это совсем ни к чему. Если надо написать какую-то бумагу, что я отказываюсь… — Игорь Багримович откровенно зевнул, — ради бога!..
Понятно… Ради того, чтобы к нему не лезли, Игорь Багримович готов заранее, не глядя, отказаться от любого гипотетического наследства.
А вдруг оно не маленькое? А ведь он даже не поинтересовался.
Причина? Ему вовсе не нужны деньги! Другая причина — он очень осторожный человек. Третья — и то, и другое вместе, что случается иногда. Первое, правда, гораздо реже, чем второе.
— А вам, Игорь Багримович.., вам совсем не любопытно, что, собственно, случилось с этой самой неизвестной вам Марион Крам? — осторожно поинтересовалась Светлова.
— Ну, если вы занимаетесь ее завещанием, то нетрудно догадаться. Она, что же, умерла?
— Ну, в общем, вы догадались правильно. В некотором роде.
Аня замолчала, рассчитывая, что Тегишев продолжит расспросы. Но он только взял у нее пустую чашку и поставил в раковину.
— В общем.., конечно, примите соболезнования…
Но, что бы с ней ни случилось, ко мне это, действительно, не имеет никакого отношения.
— Ну что ж… Тогда и рассказывать мне это вам ни к чему.
* * *
Ничего не дал этот визит Светловой к господину Тегишеву. Никакой информации. Поэтому и прощалась Аня с великим сожалением и отчего-то все медлила застегивать пальто.
— Какое у вас интересное отчество.
Аня наконец нашла повод продлить свое пребывание в квартире Тегишева.
— Это верно! — тот, очевидно, был польщен и не устоял перед возможностью пораспространяться на явно приятную для него тему.
— Багрим — древнерусское имя. Произошло оно от тюркского — Байрам. Имя, надо заметить, знаменитое. Может быть, вы в курсе: поэт Державин вел свой род от мурзы Багрима, выходца из Золотой Орды. У него, знаете ли, даже стихи есть соответствующие. Не читали? Вот…
Забудется во мне последний род Багрима, Мой вросший в землю дом никто не посетит…
— Нет, я не в курсе и эти стихи Державина никогда не читала, — призналась Анна. — Впервые слышу, и стихи какие-то, между прочим, невеселые.
— Да? А мне кажется… — Тегишев не договорил.
Динь-дон! В дверь звонили, и, кажется, Светлова, не торопящаяся уходить, была вознаграждена за свои проволочки.
— Кого еще несет?
Тегишев пошел открывать.
А несло кого-то явно из своих — ни треньканья домофона, ни переговоров предварительных с охранником перед сигналом в дверь не было.
Да, Светлова и в самом деле получила возможность хоть чуточку приоткрыть завесу над личной жизнью Игоря Бафимовича.
— Это еще что такое?! — Светлова услышала, когда он открыл дверь, его расстроенный, растерявший вмиг свою вальяжность голос.
— Ничего. Просто соскучилась! Ну что тут такого?
Голос, ответивший Тегишеву, был слабым, почти детским.
Аня так надеялась, что про нее на короткое время забыли и она послушает диалог в коридоре еще немножко!
Но не таков был Игорь Багримович Тегишев.
— Ну, милая девушка, если вы наконец готовы, — деловито осведомился он у Светловой, — я к вашим услугам. В том смысле, что готов проводить!
«Выпроводить!» — уточнила про себя Светлова искусную формулировку Игоря Багримовича.
— А ты давай-давай к себе в комнату и в постель быстро, я сейчас позвоню Адольфу Сигизмундовичу.
29 
