56 
— Значит, тебе это офисное рабство не подходит, а мне вполне?
— А что ты еще можешь предложить? Что ты умеешь? Хочешь стоять у дверей и спрашивать у всех входящих паспорта?
Он чуть не рассмеялся. Как низко Яна его ценит! Оказывается, все еще хуже, чем он предполагал. Работать придется в той же фирме. В магазине, принадлежащем Папе. Или не придется, потому что Тамара сделает все, чтобы Илья эту работу не получил. Но если он сегодня уйдет отсюда и никогда больше не вернется, то не придется тратить несколько лет своей жизни, чтобы вскарабкаться на первую ступеньку. Можно мгновенно оказаться на середине лестницы, ведущей к богатству, процветанию и успеху. Но сдержался, спросил с усмешкой:
— Чем же таким тебе Борис обязан, что непременно возьмет меня на работу?
— Не твое дело.
— Раньше ты для меня такой участи не хотела.
— У нас нет другого выхода. Я это поняла, потому что устала. Мне надо отдохнуть, набраться сил. А тебе пора о нас позаботиться. Ты же мужчина.
— Раньше ты мне этого не позволяла. Говорила, что проблемы будешь решать сама, на том основании, что ты умнее. Что, не получается?
— Мне не нравится твой тон. Ты пришел поссориться? — внимательно посмотрела на него Яна.
— У тебя большие неприятности? — не ответил он на вопрос. Потому что ответ напрашивался сам собой: да.
— А даже если так? Если у меня неприятности?
— Это погода на тебя влияет. Осень. Ты расстроена, подавлена. Все будет хорошо.
— Да! Я тебе купила теплый махровый халат! Посмотри!
Она кинулась к шкафу и достала оттуда сверток. Развернула, спросила:
— Нравится? И бритвенный прибор. И тапочки.
Яна и раньше покупала ему вещи, но не домашние, а парадно-выходные. Илья почувствовал, что просто не может сказать сейчас это «да». «Да, я пришел поссориться». Или: «Извини, но у меня есть другая женщина. Я хочу на ней жениться».
Она играла сегодня роль заботливой жены. Илья подумал, что будет проще ничего не говорить, молча уйти. Потом переехать к Тамаре. И все решится само собой. Она умница, она поймет, что он больше не хочет ее видеть.
Чтобы одним махом взлететь на середину лестницы, надо много через чего переступить. Через свою совесть, гордость. Отсечь все разом. И эту женщину тоже. Своего рода символ. Переступить и через любовь.
Но сегодня остаться на ночь у Яны — тоже своего рода символ. Взять то, зачем пришел. Опыт измены жене тоже пригодится. Яна ничего не подозревает, накрыла на стол, смотрит, как он ест. А у нее что, нет аппетита?
— Ты скучала без меня?
— Конечно!
У него возникло ощущение, что это семейный ужин. Он пришел с работы, сидит, отдыхает. И потом, в постели, возникло ощущение, что они женаты, давно друг к другу привыкли, и это будет повторяться изо дня в день. И ему это нравилось. Яна была сдержанной и терпеливой, и вообще, за последний месяц она сильно изменилась. Ему не хотелось вдаваться в подробности. Зачем? Все будет кончено завтра утром.
— Я люблю тебя, — выдохнул он в тот самый сладкий миг, когда тело словно отрывается от земли и испытывает к ней грешное, полное презрение. И сам же этого испугался.
— Я тоже тебя люблю, — счастливо улыбнулась Яна.
Так ничего и не сказал ей. После тех слов это было бы нечестно. Через эту ступеньку он пока еще не перешагнул.
Утром со вздохом посетовал, что много дел, сожалеет, но придется немедленно уехать, поцеловал ее на прощание и, когда Яна запирала за ним дверь, нащупал в кармане ключ. Так и не вернул.
— Ты не смотри в окно, я зайду к родителям. Ну, все. Пока.
От родителей позвонил Тамаре на мобильный:
— Ты где?
— Дома. То есть у себя. Одна. Когда тебя ждать?
— Я от родителей звоню. Надо было заехать. Сейчас к тебе.
— Я жду.
— Как, Илюша, ты уже уезжаешь? — удивилась мать. — Только что вошел!
— Мама, я решил жениться.
— На Томочке? — охнула она. — Правильно, Илюша! Такая девушка!
«Ты еще много не знаешь, мама. Интересно, что ты скажешь потом?»
Цветы он покупать не стал. Потому что не был уверен, что сделает сегодня предложение. И ночевать не останется. Потому что завтра на службу. И пить не будет. Потому что садиться за руль. А что вообще будет? Зачем тогда едет? Он здорово на себя разозлился. На свою неуверенность.
Когда звонил в дверь ее квартиры, накручивал себя: «Ну, давай же! Давай! Это твой шанс!» Когда Тамара открыла дверь, поцеловал ее в щечку, в просторной прихожей неуверенно огляделся. Москва — город контрастов. Ничего себе! Вот это квартира!
56 
