очень нудно 
95 
– Я хозяин стройки, – язык ворочался с трудом.
– Как интересно! – тон Марины сразу изменился. – Вы меня возьмете к себе работать?
– Считайте, что работаете с сегодняшнего дня.
Марина бросила недочищенную картофелину, ножик в траву и, вскочив, обняла Антона за шею. Чмокнула в щеку и тут же отскочила, весело смеясь.
– Я вас испугала, Антон? Я слишком непосредственна?
– Нет, – растерялся Полуянов.
– Я такая счастливая!
– Картошки уже хватит.
– Вы так считаете?
– Конечно. Я знаю, что говорю. Если окажется мало, достанем что-нибудь из холодильника, – вспомнив, что в вагончике есть припасы, сказал Полуянов.
– Значит, до вечера я свободна? Вы мне разрешаете не работать?
Антон согласно кивнул. Он уже понемногу входил в роль.
– Тут чудесные места, но я ничего не знаю, – огляделась Марина. – Работа, работа, некогда походить, посмотреть окрестности, – она склонила голову к плечу и облизала губы кончиком языка, острым, влажным.
– Я покажу вам, – Антон предложил женщине руку. Марина охотно пропустила ладонь ему под локоть.
– Можно я с вами на «ты»?
– Хорошо, говорите мне «ты».
– Но тогда и ты, Марина, должна перестать говорить мне «вы».
– Неудобно. Но если вы хотите, я попробую.
Ты, Антон, мне даже нравишься, совсем не задаешься передо мной, хотя все остальные тебя слушаются и боятся, я же видела. Погоди, – Марина сбросила туфли и пошла рядом с Антоном босиком. – Трава такая мягкая, влажная, на ней так и хочется полежать.
– Я знаю. Я родился в этой деревне, – и Антон принялся рассказывать Марине то, о чем она знала в прежней жизни, но напрочь забыла.
Когда он умолк, Краснова вновь защебетала:
– Ты только не думай, я не какая-нибудь простушка, я в Москве жила. А в официантки подалась, когда у меня муж погиб. Представляешь, летел в самолете и бабах! – Краснова вскинула над головой руки. – Ужас какой-то! Я сперва себе места не находила, а потом пошла работать и успокоилась. Вот почему я тебя не спрашивала, сколько ты мне платить будешь, знала, ты меня не обидишь.
Антону хотелось схватить Марину за руки, трясти, пока она не вспомнит свое прошлое. Он чувствовал, женщина не притворяется, ей в самом деле кажется, что они знакомы лишь несколько часов.
И тут Марина почти дословно повторила его мысль:
– Мне так спокойно с тобой, будто мы знакомы очень долго.
Антон слушал то, что говорила ему Марина, и вполуха ловил тарахтение экскаватора:
"Когда же Гроссбауэр, наконец, уймется?
Работает и работает, а солнце уже клонится к закату".
Наконец двигатель заглох. Это услышала и Марина.
– Боже, – воскликнула она, – уже поздно, кафе надо открывать, люди ждут.
– Я предупредил всех, что кафе сегодня закрыто, – Антон старался говорить убедительно.
– Правда? – прищурилась Марина.
– Абсолютно. Или ты мне не веришь?
Склонив голову к плечу, Краснова смотрела на Полуянова.
– Даже не знаю, – тихо проговорила она. – С виду ты добрый, хороший. А жена у тебя есть?
Полуянов не знал, что ответить.
– Здесь нет, – нашелся наконец он.
И почему-то такой ответ Марину удовлетворил.
– Пойдем, я покормлю тебя. Ты целый день не ел. Раз жены здесь нет, то и покормить тебя некому. Только не приставай ко мне, – предупредила Марина. – Знаю я вас, мужиков, девушек водите, гуляете с ними, а сами об одном только думаете.
Когда они вернулись на стройку, то ни Петровича, ни Гроссбауэра уже не было. От греха подальше они поспешили уйти. Ястребов и Штольц сидели под зонтиком и оживленно беседовали.
– А ты говорил, посетителей не будет!
– Господа, кафе не работает. Я же предупреждал вас, – строго сказал Полуянов.
– Если нельзя, мы отсюда уйдем, – подыграл ему Ястребов, – просто решили посидеть под зонтиком, покурить. Но если мешаем, мы уйдем.
Он посмотрел на Марину. Та глянула на Антона.
– Он здесь решает, он хозяин. Я приберусь, – Марина высвободила руку и пошла к вагончику.
– Не знал, что у вас такой чудесный друг, – Штольц находился в возбуждении. – Он окончательно меня убедил, что я не прогадаю, поставив на ваш комплекс.
– Поздно уже, надо ехать, – напомнил Полуянов.
– Илья обещал довезти меня до Москвы, у него там сегодня и завтра дела. Извините, но мне кое-что нужно обговорить с ним по дороге, – Штольц пожал Антону руку на прощание. – Я отыщу вас завтра.
95 
