52 
Все получалось довольно бездарно, но другого пути не было. Отпустить Светлова одного Юрий не мог, точно так же как не мог сделать невидимым свой микроавтобус. Свернуть в переулок, чтобы перехватить такси где-нибудь подальше, тоже не представлялось возможным: Юрий не знал, куда направляется “Волга”, и был уверен, что потеряет ее из виду, как только отведет от нее взгляд. Таксист гнал машину на очень приличной скорости, и Юрию стоило немалых усилий держать ее в поле зрения, не слишком откровенно вися при этом у нее на хвосте.
Тревога Юрия возросла, когда шедшее впереди такси сделало несколько ненужных петель, а потом и вовсе на большой скорости свернуло налево из крайнего правого ряда, показав при этом правый поворот. Таксист заметил слежку и пытался сбросить хвост, действуя при этом весьма ловко. Юрий увеличил скорость и повторил его маневр, одновременно с лихорадочной скоростью прокручивая в голове варианты возможного развития событий. Теперь, увы, все зависело от таксиста, точнее, от того, насколько глубоко он увяз в наркобизнесе, да еще, может быть, от крепости его нервов. Проще всего ему сейчас было бы остановиться и высадить подозрительного пассажира: даже если бы тот и оказался сотрудником отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, таксист мог бы на допросах разводить руками и от всего отказываться. Пока что в его действиях не было состава преступления, но кто знает, какими они были на самом деле, эти его действия? Возможно, он уже продал Светлову понюшку кокаина или коробок “травы”, а теперь по его требованию вез журналиста за чем-нибудь позабористее. Тогда, заметив за собой слежку, он мог ради спасения собственной шкуры пойти на самые крайние меры, что, судя по его маневрам, как раз и происходило на глазах у Юрия.
Юрий вдавил педаль акселератора в пол кабины, заставив двигатель отозваться бархатистым ревом. Он представил себе, как станет кричать и плеваться Светлов, утверждая, что все шло по плану и что Юрий сорвал ему гениальный репортаж. “Пусть плюется, – подумал Юрий. – Сейчас главное – сделать так, чтобы этот юный гений остался в живых…"
Он очень жалел, что в машине нет рации, которая работала бы на волне таксистов. Тогда он знал бы, на что рассчитывать: как говорится, что было, что сбудется, чем сердце успокоится. Наверняка в этот самый момент в эфире велись весьма оживленные переговоры, закодированные таким образом, чтобы для постороннего слуха они казались пустой невинной болтовней. Можно было, конечно, надеяться, что Светлов сам сообразит, откуда ветер дует, и попытается заставить таксиста остановить машину.
«Как же, – подумал Юрий, вписываясь в очередной поворот и выравнивая машину, которая норовила завалиться на бок на слишком крутом для нее вираже – разбежался! Он-то небось радуется: ах, какой будет репортаж! Погоня, опасность, мрачные наркоторговцы и наш корреспондент – герой, гроза столичного криминала и борец за правду… Чертов сопляк! Останется цел – надеру уши при всем честном народе. При Лидочке надеру, чтоб неповадно было…»
Шедшее впереди него такси еще раз круто свернуло направо и, набирая скорость, стрелой понеслось по Рублевскому шоссе. Таксист перестал петлять по городу, видимо, приняв какое-то решение. На секунду Юрий поверил, что его противник решил, будто избавился от хвоста, но тут же отбросил эту мысль: чтобы не заметить его черную “каравеллу”, нужно быть совершенно слепым. А может быть, он ее действительно не заметил, а по городу колесил, просто выполняя обязательную в таких случаях программу? Юрий посмотрел на спидометр, прикинул, сколько бензина спалил впустую “продавец скорости”, петляя по городу на прожорливой “Волге”, и огорченно покачал головой: при всей своей привлекательности его идея никуда не годилась.
Такси проскочило мимо поста ГИБДД, почти не сбавляя скорости. Юрий стиснул зубы и последовал его примеру, во всех подробностях представляя себе, что будет, если его сейчас задержат. Пытаться уйти на громоздком и вовсе не предназначенном для гонок микроавтобусе от мощного милицейского “форда” или “мерседеса” – дело гиблое и к тому же смертельно опасное. Мент нынче пошел пуганый, нервный, чуть что – начинает палить на поражение, и в девяти случаях из десяти пальба ведется из автомата Калашникова – как известно, не самого красивого, но самого надежного и убойного в мире…
Впрочем, обошлось без пальбы. Сине-белая милицейская машина – на сей раз это оказалась “БМВ” – стояла на асфальтированной площадке перед кирпичным зданием поста, но ни в машине, ни около нее не оказалось ни одного милиционера. Шлагбаум был открыт, и Юрий проскочил мимо, выжимая из “фольксвагена” все, на что тот был способен.
52 
