86 
Хэнк подмигивает мне:
– Как, Малыш, ты считаешь, это по-христиански? Джоби, что ты так набросился на бедного Леса, совсем на тебя не похоже! Что он тебе сделал?
– Что он мне сделал?! Да он перережет тебе горло при первом же удобном случае, и ты сам прекрасно это знаешь. Знаешь, Хэнк, мне иногда кажется, что ты слепой. Да любому же видно, что он замышляет. А ты только веселишься – с тебя как с гуся вода.
– Джо всегда был сводником, Ли. Мне уж и не припомнить, в скольких переделках я из-за него побывал.
– Неправда! Неправда! Просто иногда я пытаюсь заставить тебя взглянуть реальности в лицо. Я еще не встречал человека, Ли, который бы так любил откладывать все на завтра. Вот, например, вся эта история с Флойдом Ивенрайтом: если бы ты вовремя все рассказал Вив, она бы теперь не сердилась на тебя.
– О'кей, – тихо произнес Хэнк странно изменившимся голосом. – Не будем об этом.
– Если бы она не узнала все сама, не было бы никакого шума.
– Джо…
– Я таких людей еще не видел, Ли. Особенно если дело касается женщин, которых он…
– Джоби, я сказал, заткнись!
Это было сказано с такой силой, что мы втроем изумленно уставились на Хэнка. Он был мрачен, его колотило. Все промолчали, не решаясь даже обменяться взглядами. И в третий раз я ощутил радость борца, который замечает изъян в своем давнем противнике, крошечный, но совершенно определенный недостаток.
(Черт бы побрал эту поездку! Сидеть как болван, пытаться уцепиться хоть за что-нибудь, чтобы завязать разговор, выдумывая, как бы ему сказать все, что я хочу сказать, и спросить все, что мне нужно спросить. И так ничего и не удается. Подобрав Джона на берегу, я знакомлю его с Ли, и даже Джону удается поговорить с ним гораздо больше, чем мне. Похоже, они оба не промах насчет «Семи корон». Джон предлагает ему глоток из термоса, с которым не расстается, и они принимаются обсуждать достоинства смеси виски с небольшим количеством кофе. Они явно находят общий язык. Даже все трое сыновей Орланда умудряются общаться с ним лучше, чем я. Когда мы причаливаем, они спят в кузове развалюхи грузовика, я их знакомлю с Ли, и, прежде чем снова заснуть, они засыпают его вопросами о Нью-Йорке и тамошней жизни. Даже эти балбесы.)
Мы немного опаздываем из-за того, что Малыш задержался с завтраком. Сквозь деревья уже видно солнце. Мы сворачиваем к северному отрогу Свернишеи, там, где у нас вырубка, и после получаса беспрерывной тряски в полной тишине наконец добираемся до места. Кучи спиленных вчера веток еще дымятся, из-за вершин поднимается солнце, обещая чертовски жаркий день. Я спрыгиваю вниз, открываю дверцу и жду, потягиваясь и почесывая пузо, пока все вылезут, как бы и не глядя на него. «Ну что скажешь? – обращаюсь я к Джо Бену. – Неплохой денек встречает старину Леланда Стэн-форда на родине в лесах?» Джо, словно для того чтобы удостовериться, прищурившись оглядывается и с видом великого синоптика произносит: «Пожалуй! Может, до захода мы успеем слегка поджариться, но в целом все указывает прямо-таки на золотой день. Как на твой взгляд, Леланд?»
После речного холода парня все еще трясет. Он нахмурившись смотрит на Джо Бена, словно прикидывая, разыгрывают его или нет, потом губы его раздвигаются в улыбке, и он говорит: «Мне не довелось слушать курсов по астрологии, Джо; так что мне придется довериться тебе». Это приводит Джо в неописуемый восторг. Джо обожает звучные слова, особенно когда они обращены к нему. Хихикая и сплевывая, он принимается извлекать все заготовленные на день мелочи – карты, каскетки – «Только не забудь надеть рукавицы!» – леденцы, табакерки, перочинные ножи и, естественно, маленький транзистор, с которым он не расстается целый день, – раскладывая все вокруг, словно заправский вояка, который готовит оружие к генеральному сражению. Он вручает Ли каскетку и, склонив голову, начинает носиться вокруг него, поправляя ее то так, то этак: «Так… да… а если так… постой-ка… вот так», валяя дурака, пока не насаживает каскетку так, как ему нравится. Потом он принимается наставлять Ли, чего можно ожидать, работая в лесу, что случается и чего надо остерегаться.
– Самое главное, произносит Джо, да, самая наиглавнейшая вещь – это когда ты падаешь. Падай по направлению к стволу. И поджимай конечности. – По ходу он демонстрирует ему пару «нырков». – Вообще, лесоповал – дело простое, если ты в него вошел. Все сводится к тому, чтобы дерево превратить в бревно, а бревно в доску. Когда оно стоит вертикально, это – дерево, когда оно лежит – это поваленное дерево. Потом мы распиливаем его на куски – тридцать два фута каждый, – и это уже бревна. Потом мы тащим их к грузовику, поднимаем в кузов, грузовик везет их к мосту в Шведском ущелье, там их взвешивают, обжуливая нас, после чего мы переправляем их к себе на лесопилку и сбрасываем в воду. Когда их накапливается достаточно, мы их вытаскиваем, распиливаем и получаем доски, пиломатериалы. – Он останавливается, вертя настройку транзистора и пытаясь поймать одну из радиостанций Юджина. – А иногда мы их сразу продаем, даже не распиливая. – Я бросаю на него взгляд: что это он имеет в виду? – но он полностью поглощен радио. – А? Вот, пробивается. Слушай, Ли, ты когда-нибудь слышал это? Послушай. – Джо качает головой в такт музыке и увеличивает громкость до максимума. Медный грохот пронизывает лес. – Делает день радостнее, – расплывается он в такой широкой улыбке, что, кажется, сейчас треснет; такая мелочь, а помогает ему сносить тысячи неприятностей.
86 
