Особенно,... 
14 
Вечером он набрал один из множества телефонных номеров, которые ему навязывали со времени смерти Алоиз, и пообедал с прекрасной разведенной блондинкой, набросившейся на него с таким энтузиазмом, каким любой сексуально озабоченный самец просто упивался бы. Однако обнаружилось, что упрямое либидо никак не желало реагировать на прелести блондинки. Ему нужна была Молли, и только она!
Ну и что с этим делать? Леандро мысленно пожал плечами. Жизнь коротка. Секс — всего лишь секс. Он молод и здоров. Он много работает. А потому ничего плохого нет в том, что он ищет удовольствий. Кроме того, у него есть отличный повод, чтобы снова отыскать Молли: он должен убедиться, что их совместная ночь не имела никаких последствий.
Вынимая горшки из электрической сушильной печи, расстроенная и раздраженная Молли чуть не застонала: она не поскупилась на глазурь, и несколько изделий прилипли к подставке. Пришлось приложить усилия, чтобы их снять. Естественно, они треснули и раскололись. Этого только не хватало! В последние дни она делала больше дорогостоящих ошибок, чем когда-либо.
А все угрызения совести! Молли все еще не могла себе простить, что спала с Леандро. Ей пришлось не без уныния признаться самой себе, что она подпала под его чары. Тем горше было утром, когда Леандро, после всего, что у них было, предельно оскорбил ее человеческое достоинство... Она отдалась человеку, которому захотелось иметь рядом покорную женщину, чтобы запереть ее в сделанной на заказ клетке для удовлетворения собственных сексуальных нужд. Ее, Молли, он не уважал и не ценил. Можно ли пасть ниже?!
Она варила себе кофе, когда дверной звонок взорвался двумя трелями. Кое-как отряхнув испачканный глиной рабочий халат, Молли пошла открывать.
И застыла, когда увидела на пороге высокого, смуглого, хорошо одетого испанца. Залитый весенним солнцем, с роскошными темными волосами, который шевелил легкий ветерок, с точеными, классическими чертами лица, он был невероятно красив.
— Можно войти?
Леандро напряженно следил за ней. Ее явно потрясло его появление. Она старалась не глядеть на него, но изумрудные глаза сверкали, как драгоценные камни. Масса каштановых завитков спадала на хрупкие, сейчас очень напряженные плечи. На ней была какая-то бесформенная хламида, вся заляпанная глиной.
— Зачем? Что тебе надо?
Леандро, удивленный тоном, приподнял бровь. В департаменте хороших манер эта девушка была бы необработанным алмазом.
— Увидеть тебя... что же еще?
Молли впустила его только потому, что не хотела затевать спор на пороге. Закрывая дверь, она мельком увидела стоявший возле дома лимузин.
— Это твоя машина?
— Si... — Леандро сунул ей в руки ведерко со льдом, напугав ее до смерти. — Я подумал, что мы могли бы выпить.
Ошарашенная, захваченная врасплох ведерком, Молли не сводила глаз с торчавшей изо льда бутылки. Это было дорогущее шампанское марки «Боллинджер бланк де Нуар».
— Среди дня? — беспомощно пробормотала она.
— А что? — Блестящие темные глаза с бесовским золотистым отблеском не отрывались от ее лица.
В душе у нее что-то заколыхалось, запорхали бабочки, а в бедрах опасно потеплело. На какое-то ужасное мгновение Молли потеряла контроль над своим телом, нахлынули безжалостные воспоминания, которые она с таким трудом затолкала в дальние закоулки рассудка. Но он был здесь, и ей неожиданно припомнилось ощущение его тела на себе, грубый ожог овладения ею и собственное дикое, жаркое возбуждение.
— Давай позавтракаем вместе, милая.
— Нет, я обжигаю материал... в печи, — с трудом выдавила из себя Молли. Но все-таки поставила ведерко и начала стаскивать с себя рабочий халат.
Леандро неловко топтался у порога. Ему было неуютно в этой убогой обстановке.
— Так вот как ты живешь, — заметил он, худой, красивой формы рукой обведя мрачную прихожую. Впрочем, то была не прихожая, а узкий коридор. И безобразная городская улица, и потрепанная мебель — все говорило о бедности, которую он редко видел и, уж конечно, никогда не испытывал.
— Как ты узнал, где я живу? — натянуто спросила Молли, входя в спальню, поскольку в узкой прихожей Леандро представлял для нее реальную опасность. Гостиная же была местом уединения Джеза, и в ней всегда царил жуткий беспорядок, поскольку Джез хранил там пивные банки и разобранные автомобильные запчасти вперемежку с журналами по мотокроссу.
14 
