104 
— Не забывай, у, нас мало времени! — говорила она, устроившись в углу дивана в уютной квартирке Генри. Хозяин сидел поодаль, взглядом изучая раскованную позу собеседницы.
— Мало времени, — продолжала она. — Не сегодня-завтра Кинрой раскается, что отпустил тебя с миром. Нужно спешить. Зачем ты угрожал ему? Не понимаю, кстати, почему он тебя тут же и не прикончил?
— Да, — признался Генри, — я, конечно, сорвался. Зря я ему все это наговорил… Он не убил меня, думаю, потому, что одно дело — расстреливать путешественников, но совсем другое — выстрелить в меня при своих же ребятах! Но, возможно, Кинрой просто считает, что я не опасен. А ты думаешь, он попытается найти меня?
— Не знаю. Но тебе не мешает скрыться куда-нибудь
— Может, ты меня спрячешь? — поинтересовался Генри, заманчиво улыбаясь.
Гейл непринужденно засмеялась.
— У меня-то Кинрой тебя скорее всего найдет!
— Ты еще не порвала с ним? Напрасно!
— Я сделаю это тогда, когда сочту нужным, — сухо произнесла Гейл, — а точнее никогда. Все пройдет само собой: конец Кинроя — конец связи с Кинроем!
— Как ты безжалостна, Гейл! — усмехнулся Генри.
— Он многих жалел?.. А вообще-то давай ближе к делу, мы много говорим о пустяках!
— Ты права, — согласился Генри. Он покинул прежнее место, пересел поближе к Гейл и с минуту не отрываясь смотрел на нее.
Гейл нервно побарабанила пальцами по столу.
— Так что же? — Откровенные взгляды Генри начали раздражать ее.
— Все очень просто, — уверенно начал он. — Ты узнаешь у Кинроя, когда и куда они поедут в очередной раз, я же намекну кому следует, мол, все провалено, лучше сдать эту шайку. Кое-кому такое тоже выгодно: повышение по службе, да еще и золото впридачу! Кстати, Гейл, ты узнала, где оно, это золото?
Она чуть заметно кивнула, так, что Генри не понял.
— Узнала? — переспросил он.
— Узнала, узнала! — раздраженно выкрикнула Гейл. Генри улыбнулся, прищурив черные глаза.
— Видно, это тебе кое-что стоило!
— Еще бы! — язвительно проговорила Гейл. — А ты как думал? Это тебе не просто так: взял да шепнул кому-то словечко! Моя задача потруднее была!
— Но и моя не из легких! Ты не понимаешь, чем я рискую. И потом, мне еще нужно будет достать хороших лошадей, подготовить все для того, чтобы вовремя смотаться отсюда. Тебя-то никто ни в чем не заподозрит, а я могу попасться очень легко.
— И я могу. Все знают, с кем я была.
— Что с того! Ты женщина! Те, кто был с Кинроем, с ним вместе и пропадут.
— А Энтони?..
— Что Энтони! Уж он-то будет держать язык за зубами.
Гейл замолчала, у Энтони имелись связи с компанией Кинроя: при необходимости тайно врачевал раненых; за услуги доктору платили щедро, и он хранил молчание. На прииске его считали человеком порядочным, Гейл никогда не слышала о нем ничего дурного. Вообще, если разобраться, многие были как-то связаны или с самим Кинроем, или с его людьми… «Добрая половина поселка окажется втянута в это дело, — подумала Гейл, — полиции будет в чем покопаться!»
— Да, пожалуй, — подумав, сказала она, — и все-таки я считаю, что тоже рискую.
— Не спорю, — ответил Генри и спросил: — Так где же золото?
— Не скажу! — с коротким смешком бросила она.
— Но я должен знать!
— Ишь ты, какой прыткий! — заметила Гейл. — Нет, дружок! Ты, может, узнаешь, где золото, да и сбежишь один, а меня оставишь ни с чем!
— Ты мне не веришь?
— Нет. И не пытайся меня уговорить.
— Хорошо, не буду. Но накануне, перед тем, когда все случится, ты мне скажешь?
— Придется. Оно просто окажется у меня дома.
— Золото Кинроя?
— Золото, золото! — раздраженно повторила она. — Да разве на золоте написано, чье оно?! Разве на нем есть кровь тех, кто был за него убит!
— Жаль, что ты мне не доверяешь! — произнес Генри. — Если бы ты знала, как нравишься мне! — Он осторожно приблизился к ней. — Я ничего не пожалею за то, чтоб ты стала моей!
— Ты слишком нетерпелив. — Гейл отвела его руки и сказала, как, бывало, Кинрою: — Еще ничего не заслужил.
Но сейчас она уже не выглядела злой, а улыбалась обманчиво и дразняще в ответ на его жадный взгляд. Ободренный тем, что она не рассердилась на его откровенные слова, Генри все-таки положил свою руку на руку Гейл. Она недоверчиво ухмыльнулась.
— Ты что же, мальчик, влюбился в меня?
— Не называй меня мальчиком, Гейл.
Всматриваясь в Генри, она думала о том, что ничего, в сущности, о нем не знает. Болтали, что он не из бедной семьи, но о том, как и почему он очутился здесь и чем хотел бы заниматься дальше, Гейл не было известно ничего. Она дала себе слово быть осторожной и держала его.
104 
