– У тебя такая гладкая кожа! – прошептал он, уткнувшись лицом ей в живот и нежно покусывая его. Наконец он дошел до кружевной оборки на трусиках и сказал:
– Ли, я хочу тебя! – По напряжению, прозвучавшему в его голосе, она поняла, что он едва сдерживается. Доказательством служила и его возбужденная плоть, упиравшаяся ей в бедро.
Внезапно очнувшись, она осознала, что происходит, и испугалась.
– Нет, Чад! – воскликнула она и накрыла его руку своей. – Прости, но я не могу. Не здесь, не сейчас.
– Не волнуйся. Ли, я не сделаю ничего, что было бы тебе неприятно.
– Прости, – повторила она, закрывая глаза. В его глазах она увидела понимание. В глубине души она не хотела, чтобы он проявил понимание, она желала, чтобы он был настойчивым, – ее тело так мечтало о наслаждении.
Но – нельзя! Ведь она не может выйти за него, а связь вне брака противоречила всем ее представлениям и моральным устоям. И все же все ее тело содрогалось от желания слиться с ним. Если уж она ощущает эту щемящую пустоту, то что же тогда должен чувствовать он? Она открыла глаза и увидела, что он внимательно наблюдает за ней.
– Ты, должно быть, ненавидишь меня за то, что я так поступила с тобой. Но я не нарочно.
– Я знаю, – тихо ответил он. – Если тебе будет от этого спокойнее, я скажу, что не смог бы заниматься любовью в таких условиях. Здесь не время и не место.
Она покорно лежала, пока он поправлял ее одежду. Закончив, он наклонился к ней и прошептал:
– Как ты думаешь, мне когда-нибудь удастся увидеть тебя целиком обнаженной? – Он улыбнулся озорной, доброй улыбкой.
– Ты ведешь себя просто возмутительно. – Она робко улыбнулась.
Он самодовольно хмыкнул.
– Неужели тебе совсем неинтересно, как я выгляжу без одежды?
– Нет.
Он усмехнулся, в сумраке комнаты ярко сверкнули его зубы.
– Маленькая лгунья!
Ей не удалось выразить свой гневный протест – его поцелуй закрыл ей рот.
Они разбудили Сару, и Ли нарядила ее в джинсовый комбинезон. Чад, которому очень понравился новый наряд ребенка, снес девочку вниз. У самого подножия лестницы Ли вдруг вцепилась ему в руку.
– Как ты думаешь, они не заметят?
– Ты имеешь в виду следы поцелуев у тебя на груди? Ну, если тебе придет идея расстегнуть блузку… – Смущенное выражение ее лица рассмешило его. – А вот что они действительно могут заметить, так это то, какого труда мне стоит держаться подальше от тебя. Смотри, в какой-то момент я все-таки сорвусь.
И правда, когда они наряжали елку. Чад изо всех сил старался не прикасаться к ней, но все же он улучил момент, когда они оказались в тени, – свет в комнате был потушен, и ее освещала только елочная гирлянда, – подошел к ней сзади, обнял, положив руку на грудь, и поцеловал в шею.
– Чад, прекрати! – возмущенно прошептала она.
Но он только хмыкнул и ущипнул ее пониже спины.
Елка была почти готова, и Ли остановилась понаблюдать, как родители Чада играют с Сарой. Время от времени то один, то другой давали указания, куда лучше повесить ту или иную игрушку, но по большей части они были полностью поглощены ребенком. Девочка, казалось, разделяла их удовольствие.
– Чад, – вдруг произнесла Ли серьезно, – а что случилось с твоим отцом, почему у него нет ноги?
В его глазах отражались елочные огоньки, но все же она сумела прочесть в них, что он колеблется, подбирает слова. Наконец он проговорил:
– На него упали обломки машины, когда он тушил пожар.
Испуганное выражение ее лица говорило само за себя, и Чад поспешил отвернуться. Хлопнув в ладоши, он спросил мать, чем можно подкрепиться.
Все ели ореховый торт со взбитыми сливками, и Амелия со Стюартом хвалили Чада и Ли за нарядные украшения. Наконец Чад объявил, что им пора ехать, если Ли хочет попасть домой до ночи, и Ли сказала:
– Сложи, пожалуйста, Сарины вещи, а я помогу твоей маме по хозяйству.
Чад заворчал, но Ли не стала его слушать, а пошла, за Амелией на кухню. Стюарт снова принялся возиться с Сарой. Было видно, что это занятие явно доставляет ему удовольствие.
Когда Ли вытирала последнюю чашку, к ней подошла Амелия, взяла ее руки в свои и сказала ласково:
– Ли, сегодняшний твой приезд так много значит для нас.
– Для меня тоже, – ответила Ли.
– Мы так беспокоимся из-за Чада, – призналась Амелия.
– Из-за его работы?
– И из-за нее тоже, но я имею в виду его личную жизнь. После того, что у него было с Шерон, мы боялись, что он уже никогда не сможет полюбить… Но мне кажется, он без ума от тебя.