Особенно,... 
146 
Франсискас посмотрел на него как на сумасшедшего.
— Ты сам бывший коп. Кто же носит улики с собой?
— Оставил их в Нью-Йорке? Мы обыскали твой письменный стол и твой дом. Или есть другое место, куда следовало заглянуть? И чтобы ты знал: мы стерли тот файл из базы данных. И сейчас у тебя единственная копия отпечатков мистера Джаклина. Это для тебя плюс.
Франсискас пожал плечами:
— А если я отдал их Биллу Макбрайду?
— Я бы Макбрайду не доверил даже квитанцию из прачечной. Ладно, детектив, хватит! Эти отпечатки должны быть у нас.
— Не хочу расстраивать, но у меня правда нет их с собой.
— А если поискать?
— Да сколько угодно, — ответил Франсискас и, подняв руки, повернулся вокруг себя. — Но этот лотерейный билетик мой. Я как чувствовал.
— Снимай пиджак и брюки.
— Это ничего не даст.
— Снимай, — сказал Гилфойл.
Вручив ему свои пиджак и брюки, Франсискас смотрел, как он тщательно проверяет их, выворачивая карманы, прохлопывая лацканы, прощупывая швы. Всю эту работу проделывал Гилфойл, но именно Франсискас чувствовал, как силы потихоньку оставляют его. Несколько раз к горлу подкатывала тошнота, и боковое зрение стало каким-то расплывчатым. Гилфойл взял с табурета бумажник детектива и просмотрел, что внутри. Выложил деньги, кредитные карты, затем всякие записки, которые Франсискас в то или иное время считал важным сохранить. Закончив, он положил бумажник обратно на табурет рядом с кредитными картами, полицейским жетоном и удостоверением.
— Детектив, мне нужны эти отпечатки. Немедленно.
— Я понимаю, — сказал Франсискас. — Всем нужны отпечатки с пистолета, из которого застрелили полицейских Шеперда и О'Нилла, а также Дэвида Бернстайна.
Гилфойл потер подбородок. Вдруг он снова посмотрел на табурет, где лежали бумажник и полицейский жетон. Отодвинув их в сторону, он схватил удостоверение детектива, торопливо раскрыл обложку и подсунул ноготь под фотографию. Разочарованно вздохнув, он бросил обложку на пол.
— Детектив Франсискас, ты не понимаешь, во что вляпался? Мистер Джаклин — важный человек. У меня, признаюсь, к этим отпечаткам тоже есть свой интерес. И я не вижу причины, почему бы нам не отпустить тебя, когда ты их отдашь. Мы живем в мире улик, а не слухов. Я знаю людей твоего типа: они не донкихоты и не сражаются с ветряными мельницами. Ты такой же, как я. Реалист. Отдай отпечатки, и ты — свободный человек. Тебя тут же отвезут в аэропорт. Даю слово.
Франсискас с отвращением смотрел на него.
— Плохо, что ты больше не служишь, — умеешь убеждать. Гладко говоришь.
— Отпечатки, детектив! Или отдай их мне, или скажи, где взять.
Франсискас покачал головой:
— Я не пойду на сделку с мешком дерьма. Ты убил Тео Ковача. И возможно, не без твоего участия позаботились о Шеперде и О'Нилле. Ты хотел завалить Болдена, а вместо этого подстрелил его девушку. Ты напакостил на моем участке, и я хочу, чтобы ты за это ответил.
Вот так. Франсискас высказался. Он хотел, чтобы его слова произвели должное впечатление, но в холодной, неуютной конюшне они прозвучали как-то тускло и неубедительно. Стоя босиком на бетонном полу, раздетый и дрожащий, он чувствовал себя глупо. Хуже: он чувствовал, что проиграл.
— Мне пора возвращаться к столу, — сказал Гилфойл, пригласив обратно охранников. — Ребята, постарайтесь, чтобы детектив стал поразговорчивее.
Обеденные столы были установлены в огромном шатре, раскинутом на теннисном корте. Стены украшали белые шпалеры, увитые живыми бугенвиллеями. Специально для торжественного ужина настелили паркетный пол. Высокие обогреватели, словно деревья, возвышались среди столов. В дальнем конце шатра соорудили сцену, где оркестр с излишней живостью исполнял музыку, которой следовало быть ненавязчивой.
Когда после первого блюда убрали тарелки, Джаклин прошелся между столами. Заметив в баре Ги де Вальмона, он приблизился к нему.
— Ну как, Джей-Джей? Довольны? — спросил де Вальмон. — Непогода, а гостей полон дом. По-моему, все отлично получилось.
Джаклин окинул взглядом собравшихся:
— Никогда не видел, чтобы они вели себя так непринужденно. Напомни пригласить в дом всех, кто имеет отношение к нашим фондам.
— Да они все здесь. Все до единого. — Де Вальмон оглядел импровизированный обеденный зал, называя вкладчиков по именам, когда они попадались ему на глаза. — Вон ребята из «Армонка», Джерри Гильберт из «Гросс пойнт», «брамины» из «Гарвард эндоумент»…
146 
