8 
– За что?
– Из-за Блейз, – объяснила Tea. – Она вытворяла… она жестоко играла смертными, парнями. И это всегда кончалось тем, что нас с ней выгоняли, обеих, потому что я всегда была настолько глупа, что брала на себя часть ее вины.
– Это не глупость. Это преданность, – тихо сказала Дэни и положила руку на колено Tea.
Tea глубоко тронуло такое непосредственное проявление понимания и доброты.
– В общем, в этом году мы жили в Нью-Гемпшире у дяди Галена и Блейз снова отличилась. На этот раз она выбрала в жертвы капитана школьной футбольной команды. Его звали Ренди Марик.
– И что же с ним случилось? – спросила Дэни.
– Он поджег школу ради Блейз.
Дэни издала звук, похожий на хихиканье, но тут же смущенно закашлялась, стараясь подавить довольный смешок.
– Извини. Конечно, в этом нет ничего смешного. Как это он ради нее поджег школу?
Tea устало привалилась к перилам.
– Блейз нравится лишать парней воли, сводить их с ума. В доказательство любви она заставляет их делать то, что они никогда не сделали бы в нормальном состоянии, – ответила она. – А главное, она не успокаивается до тех пор, пока совершенно не унизит и не растопчет избранную жертву. Ты бы видела Ренди. Он совсем свихнулся. Думаю, он уже никогда не оправится.
Улыбка сбежала с лица Дэни.
– Какая сила… Как у самой Афродиты, – с восхищением промолвила она.
«Это правда, – подумала Tea. – Великая богиня любви умела превращать любовь в опасное оружие, с которым весь мир можно поставить на колени»!
– Как-нибудь я расскажу тебе, что она сделала с другими ребятами. В некотором смысле Ренди даже повезло. – Tea вздохнула. – Короче говоря, мы переехали к бабушке, потому что родственников, согласных взять нас к себе, больше не осталось. Все решили, что если бабушка с нами не справится, то не справится больше никто.
– Но это же здорово! – воскликнула Дэни. – Я имею в виду, жить со Старшей Ведьмой. Моя мама настояла, чтобы мы переехали сюда, именно потому, что хотела у нее учиться.
Tea кивнула:
– Да, многие приезжают, чтобы перенять у нее мастерство или купить амулеты. У нее каждый год бывает по два ученика. Но с ней нелегко ладить.
– Так значит, Старшая Ведьма собирается приструнить Блейз?
– Не думаю, что хоть кто-то способен на это. То, что делает Блейз, исходит из самого ее естества. Она как кошка, которая играет с мышью. Но если мы снова влипнем в неприятную историю, бабушка отправит нас к тете Урсуле.
– В «Женский монастырь»?
– Да.
– Тогда лучше быть паиньками.
– В том-то и дело. Дэни, а что это за школа? Сможет ли Блейз здесь продержаться, как ты думаешь?
– Ну… – задумчиво протянула Дэни. – Я же говорила тебе, что здесь есть две ведьмы из Полуночного Круга. Может быть, ты их знаешь? Это Вивьен Морриган и Селена Лакна.
У Tea похолодели руки. Она видела Вивьен и Селену на летнем Шабаше. Обе были в черных мантиях, как и полагается молодым ведьмам из Полуночного Круга. Эти две девушки и Блейз – смертельно опасное сочетание, просто гремучая смесь.
– Если хочешь, я объясню им, что Блейз нужно держать под контролем, – предложила Дэни. – Или, если хочешь, можешь сама с ними поговорить. Они сейчас в буфете. Обычно мы собираемся там за ленчем.
– Не знаю, – колебалась Tea. Вряд ли можно было рассчитывать на помощь этих двоих, но попытаться стоило. – Хотя почему бы и нет?
Но, не дойдя до буфета, Tea остановилась как вкопанная перед большим плакатом на стене школы. На оранжево-черном фоне была изображена страшная морщинистая старуха в черном балахоне и остроконечной шляпе, из-под которой выбивались растрепанные седые лохмы. В самом низу было написано: «31 октября. Хэллоуин – День всех святых».
– Когда же наконец люди поймут, что ведьмы не носят остроконечные шляпы? – возмутилась Tea.
Дэни усмехнулась. На ее лице появилось нехорошее выражение.
– Знаешь, может быть, твоя сестра не так уж и виновата, что обращается с ними подобным образом.
Tea настороженно посмотрела на Дэни.
– Люди – очень злые существа, – продолжала она. – Может быть, это предрассудок, но они сами полны предрассудков. – Она наклонилась поближе к Tea. – Они относятся с предубеждением даже к цвету кожи. – Дэни вытянула руку. Ее темно-коричневая кожа резко контрастировала со светлым загаром Tea. – Они считают, что мы с тобой – представительницы двух разных рас, причем одна раса лучше другой.
Tea нечего было возразить.
8 
