208 
- Господи… Господи… - в ужасе шептала Василиса, глядя на аккуратную вереницу обезглавленных тел.
Княгиня дико завертелась, озираясь по сторонам. Куда бы она ни поворачивалась - везде валялись отрубленные головы. Их мертвые глаза словно бы искали свою товарку, губы шевелились, лепеча беззвучную укоризну…
- Зачем?… Господи, зачем?… - повалилась на колени Василиса.
До этого момента она самонадеянно полагала, что чужая гибель - это ерунда, пустяк, не заслуживающий внимания. Не она ли хладнокровно отправила на верную смерть собственного мужа?… Не она ли замышляла отравить своего любовника, боярина Юрия?…
Но оказалось, что одно дело - если кого-то убивают вдали от тебя, если ты этого не видишь и не слышишь… И совершенно другое - когда это происходит у тебя на глазах, когда ты видишь предсмертную агонию и слышишь крики жертв. Не каждому, далеко не каждому удается равнодушно смотреть на подобное…
По волнистому лезвию Аспид-Змея все еще стекала кровь. Достигая кончика, она всасывалась в него со зловещим хлюпом - живой меч Кащея любит испить человеческой кровушки…
- Для чего?… для чего?… - бессвязно бормотала Василиса, обхватив колени руками и раскачиваясь вперед-назад.
- Разве не этого ты хотела? - холодно осведомился Кащей.
- Что?…
- Я всего лишь исполнил твое желание - теперь ты моя единственная супруга. Других больше нет. Ты довольна?
На плечо тихо плачущей Василисы опустилась ледяная ладонь. Кащей неуклюжим жестом попытался погладить волосы своей последней жены, но та невольно отдернулась.
- Можешь не благодарить меня, - невозмутимо посмотрел на нее кошмарный старик и повернулся к дрожащим служанкам, сбившимся в кучку. - Вычистить здесь все. Трупы убрать.
- А ку-ку-куда их?… - робко пролепетала какая-то мордвинка.
- Куда хотите. Мне все равно.
Глава 36
Над Андроновой рощей заходило солнце. Совсем рядом, на опушке, встал лагерем свадебный поезд тиборчан. Распряженные лошади неспешно щипали пожухлую осеннюю травку, от костров веяло ароматным дымком. Поезжане готовили вечернюю трапезу.
Десятник Суря, стоящий в дозоре, отстегнул от пояса глиняную баклагу и приложил ее к губам, с удовольствием ощущая на языке чуть кисловатый вкус ядреного кваса. При этом он не забывал зыркать туда-сюда глазами - хоть и спокойно все вокруг, а только бдить все равно надо…
- Завтра уж в Галич въезжаем… - взбил пуховую подушку Фома Мешок, укладываясь на дно повозки. - Что, дружка, как по-твоему - отстали владимирцы?
Яромир не ответил.
- Я думаю - отстали, - продолжал рассуждать боярин. - Уж три дни не видно их, не слышно… Поди перетрусили, испугались твоих фиглей-миглей чернокнижных… А то из Владимира гонец до них прискакал - мол, заворачивай обратно, братва, князь передумал… А, дружка, как по-твоему?… Дружка?… Эй, дружка?…
Над краем повозки показалось заросшее бородой лицо. Боярин недоуменно оглядел отходящий ко сну лагерь - Яромира видно не было.
- Ванька!… - постучал по бортику боярин. - Эй, Ванька!…
Из-под повозки высунулись встрепанные лохмы младого княжича. Иван широко зевнул, утер нос рукавом и сонно спросил:
- Э-а?…
- Бречиславки братца не видал?…
- Не-а…
- Марфута! - крикнул Фома, наваливаясь на бортик всей грудью. Повозка качнулась, едва-едва не опрокидываясь под тушей грузного боярина. - Марфута!
Из соседней повозки высунулось толстощекое блинообразное лицо. Боярыня Марфа строго посмотрела на муженька и пробасила:
- Да не видала я твоего Ярему, дурак пузатый! Поди, по нужде отошел! Спи давай, неугомонный!
- А что там случилось?… - приподнялась рядом с ней голова княжны Елены.
- Достукался, дурачина?! - всплеснула руками боярыня. - Оленку разбудил! Спи, спи себе, Оленушка, то мой муженек разоряется невесть с чего… Языком ему, вишь, почесать не с кем - уж на что дружка княжеский терпелив, так и то сбежал от него куда подальше!
- Ладно, заглохни, курица бестолковая… - злобно пробурчал боярин, уже сам не радуясь, что растревожил этакое осиное гнездо.
- Курица!… Ишь, нашелся тут!… - возмущенно пыхтела боярыня. - А ты спи, Оленушка, спи! Разбудили мою бедняжку…
- Да ничего, тетушка Марфа, ничего… - вежливо ответила княжна. - Ой, смотри, какая огромная сова!
- Это не сова, это филин, - негромко поправил десятник Суря. - Ишь, здоровущий-то…
208 
