212 
Следом мчался молодой богатырь верхом на громадном волке. Одной рукой Иван вцепился в густую шерсть, другой - вздел как можно выше Самосек, разгоняя ночной мрак. Чувствуя впереди злую нечисть, дивный клинок сиял ярче небесной звезды.
- Месяц, месяц, золотые рожки! - тихо причитывал Яромир на бегу, не желая полагаться на одну лишь удачу. - Разломай стрелы, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гада, чтобы они серого волка не брали, и теплой бы с него шкуры не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской…
Верста.
Другая.
Третья.
Расстояние меж лембоями и волколаком все сокращалось. Жердяй бросил быстрый взгляд через плечо - на жуткой скоморошьей харе отобразилось беспокойство пополам со странным удовлетворением. Продолжая удерживать княжну, он легонько дернул локтем, и четверо лембоев отделились от общей группы, разворачиваясь к преследователям. Остальные припустили еще быстрее, обгоняя цаплеобразное чудище.
Иван вернул меч в ножны и схватился за налучье. Отличный разрывчатый лук лег на полусогнутый локоть, княжич, плотно сцепив зубы, натянул тетиву на кибить и выхватил из тула стрелу. Правый глаз закрылся совсем, предоставляя левому выцелить супротивника, тетива натянулась, зазвенела… древко почти коснулось плеча… и пальцы разжались!
Воздух задрожал, разрываемый умчавшейся стрелой. Ближайший лембой коротко вскрикнул и повалился с коня, пронзенный насквозь. А Иван уже натягивал лук по новой!
Второй стреле не повезло - прошла мимо. И третья тоже. Как ни крути, но нелегко бить точно в цель, сидя на несущемся во весь опор волколаке. Противники ведь тоже не стоят на месте, не подставляются зря под стрелы…
Четвертый раз выстрелить уже не дали - над головой свистнула сабля, Иван едва успел пригнуться. Лембой проскакал мимо и натянул поводья, разворачивая коня обратно. С другой стороны летели еще двое.
Прыжок!!! Княжич замычал от боли - прикусил язык. Оборотень сиганул так, что перелетел через коня, с разбегу выхватывая из седла всадника. Ужасная пасть окрасилась кровью - Яромир отхватил лембою руку с саблей и помчался дальше, оставив за спиной кричащего от боли калеку.
Свистнула сабля другого лембоя - но ей навстречу ударил слепящий свет дивного кладенца! На полном скаку Иван единым ударом рассек и саблю, и того, кто ее держал.
Четвертый лембой проявил благоразумие. Развернув коня, он поскакал прочь, рассудительно решив, что помирать без всякого смысла - доблесть небольшая.
Догонять его не стали - Яромир уже летел вдогонку за Жердяем, ловя стихающие запахи. Мокрый волчий нос морщился и подергивался, ища в прохладном ночном воздухе обрывки конского пота, тухлой рыбы и совсем легкие, едва уловимые - дорогого фряжского притирания.
Жердяй единственный не пах ничем.
Впрочем, скрыться он не сумел бы в любом случае. Ночь выдалась ясной, а стареющий месяц озарял землю лучше всякого светильника. Посреди ровного поля высоченная фигура Жердяя выделялась, точно колодезный журавль…
Иван, уже давно выцеливший себе жертву, вновь выстрелил. Правда, намеченный лембой в последний миг дернулся, и стрела угодила в конский круп - но раненая лошадь взвилась на дыбы, сбрасывая наездника, и ринулась прочь. Спешенный лембой торопливо захромал следом - ему совсем не улыбалось попасть на зуб матерому волколаку…
Впереди показалась старая полуразрушенная мельница. Прямо посреди голого поля - ни единой избенки поблизости не видать. Странно - кто же это ее здесь построил?… И зачем?…
Очень похоже, именно к этому замшелому ветряку Жердяй и стремился все это время. При виде него он увеличил шаг пуще прежнего, старательно работая ногами-ходулями. Яромир скрипнул зубами - душу охватило недоброе предчувствие…
- Стреляй в Жердяя! - крикнул он.
- Так он княжну уронит!…
- Стреляй, дурак!!!
Иван послушно перевел прицел левее и резко спустил тетиву. Ему повезло - стрела угодила точно в копчик тощему духу.
Но тот даже не почесался - в том месте лишь взвился клуб белесого дыма, а стрела прошла насквозь, улетев куда-то вдаль. Как будто в туман выстрелили!
- Так нечестно! - совсем по-детски обиделся Иван. - Я же попал, попал! Так нечестно!
- Помнишь ту стрелу, с пером Жар-Птицы? - не оборачиваясь, спросил Яромир. - Ее бери! Только целься лучше - другой нету!
Княжич торопливо зашарил в туле, досадливо чертыхаясь - попробуй-ка, разгляди в такой темноте, где какое оперение!
212 
