Особенно,... 
48 
Они заехали к аптекарю, потом повернули домой. Они скакали по пыльной дороге, на которой оставались следы копыт их лошадей. Тина оглянулась и подумала, что следы заметет ветер, годы уйдут далеко вперед, унося этот миг в цепочке бесконечно текущего времени, но она запомнит его навсегда, он будет жить в ее памяти до тех пор, пока глаза ее не накроет вечная тьма. И она будет жить им.
О, если б можно было удержать время, поймать его, сжать в кулаке и держать — бесконечно, всегда!
Тина не мечтала о большем, потому что знала — такое невозможно. Но если… Как бы она тогда была счастлива, если уже сейчас сердце ликует, и весь этот день кажется светлой песней, которая переполняет душу чем-то невыразимо приятным и чистым!
Девушка еще сама не до конца поняла, что переживает период сумасшедшей юношеской влюбленности. Несмотря на все свои клятвы, она опять позабыла о Роберте — бесхитростный эгоизм молодого влюбленного сердца!
Ей нравилось смотреть на Конрада, слушать, что он говорит, чувствовать его рядом…
— Что это за девушки? Цвет местного общества? — с улыбкой спросил юноша.
— Да, — нехотя отвечала Тина. Она вновь ощутила себя запертой в клетку, несвободной, как и тогда, когда жила в бедности. Она наслаждалась мнимой победой, на самом деле Дорис и Фей все равно обыграли ее!
— А эта, белокурая? Господи! Он заметил Дорис!
— Самая красивая девушка в Кленси, — тихо произнесла Тина, глядя прямо перед собой.
— Эта? — искренне удивился Конрад. — В голубом платье?
— Да.
Он рассмеялся.
— Ну и ну! Забавный город!
Тина в недоумении смотрела на него. В чем дело? Впервые она видела молодого человека, которому не понравилась Дорис. Может, он притворяется? Хотя ради чего! Или ему не нравятся блондинки? Но она, Тина, тоже светловолосая… Впрочем, при чем тут она?
— А та, рядом, неужели тоже красавица? — весело продолжал Конрад.
— О нет, это Фей! — Тина неожиданно тоже развеселилась.
— Она похожа на огромную жабу, — заметил юноша.
Тина удивилась: так сказать о девушке… Да, но это же правда!
А Конрад между тем наклонился и, опершись рукой о седло идущей рядом лошади своей спутницы, прошептал на ухо девушке несколько смешливых слов в адрес ее врагов.
Тина звонко расхохоталась. Конрад вел себя сейчас как мальчишка, и это нравилось ей, как нравилась и запретно манила вновь возникавшая атмосфера интимности.
— А этот здоровенный парень — ваш бывший поклонник? — выпрямившись, произнес юноша.
Тина смутилась. Однако ему не откажешь в наблюдательности!
Она не нашлась, что ответить, но Конрад не настаивал. Он только пошутил:
— В следующий раз предупреждайте, Тина, а то ведь я могу справиться далеко не с каждым! — И после скомандовал: — Вперед!
Тина послушно направила лошадь рысью. Они понеслись по ровной дороге, то и дело перегоняя друг друга. Мелкие камешки сверкали на солнце, и дорога казалась посыпанной серебряной пылью, тополя по обочинам шумели, точно воды реки, а на небе не было видно ни облачка. Море виноградников и зеленых тенистых рощ простиралось до горизонта, и Тина любовалась всем этим так, словно впервые увидела — любовь дала ей новое зрение, способность по-особому остро и ярко воспринимать мир.
— Вы любите Австралию? — слегка запыхавшись, спросила она, когда лошади замедлили бег.
— Да, — серьезно ответил Конрад, и лицо его на мгновение исказила внезапная душевная боль.
Конечно же, он очень любил Австралию, эту богоданную зеленую страну! Любил бывать на побережье океана, смотреть, как огромные волны набегают одна на другую, оставляя на песке быстро тающие, похожие на кружево пенные разводы, как качаются на вершинах крутых берегов высоченные тонкие пальмы со стволами, точно обернутыми ворсистой бумагой, и остроконечными листьями, развевающимися на ветру, будто зеленые флаги. А ночи с огромной луной и бесконечным звездным дождем! Корни его души, души мечтателя и вечного странника Конрада О'Рейли, здесь. И одиночество там, вдали от родины, покажется тяжким вдвойне!
— Не уезжайте! — робко произнесла Тина, и это прозвучало как просьба.
Он только вздохнул в ответ и покачал головой.
— Не будем об этом.
Вернувшись назад, они остановились в саду, в самом начале длинной аллеи, густо усаженной туями, образующими темно-зеленый туннель; косые лучи солнца, местами проходящие сквозь твердое плетение остро пахнущей смолою хвои, скрещивались в воздухе, бросая желтые пятна света на серые плиты дорожки.
48 
