46 
«В конечном счете, — сказал я себе, — совесть не позволяет тебе умыть руки». Что бы то ни было, долг призывал меня выполнить эту работу как можно лучше, не причинив никому вреда, а если последнее нереально, то так, чтобы пострадало как можно меньшее число людей.
Когда я вошел в кабинет, Энжерс, холодно поздоровавшись со мной, сразу же без обиняков спросил:
— Где вы сейчас были, Хаклют?
— В гостях у друзей, — небрежно ответил я. — А что?
Я с удивлением посмотрел на него.
— С каких пор вы считаете Марию Посадор своим другом? Ведь вам же ясно было сказано, чтобы вы избегали знакомства с ней.
— Итак, вы следите за мной. Я это подозревал. Вы что же думаете, я не в состоянии заниматься работой и буду отсиживаться в барах, если меня не контролировать? Если так, к черту! Найдите себе кого-нибудь другого! Но я уж позабочусь, чтобы ни один из моих мало-мальски знающих коллег не оказался на моем месте.
Резкость моего тона явно подействовала. Энжерс с глубоким вздохом откинулся в кресле.
— Послушайте, Хаклют, ведь вы же не знаете ситуации здесь, в Вадосе, иначе бы вы боялись сеньоры Посадор, как чумы. Должен признаться, мы в самом деле не упускаем вас из виду, но в ваших же интересах. Не исключена попытка вас… э… э… убрать. Ведь для Тесоля, Фрэнсиса и прочих бунтарей из народной партии вы представляете действительную опасность.
— Клянусь, если бы мне прежде, чем заключить контракт, сказали, что я послужу футбольным мячом в игре двух политических партий, я бы и шагу не ступил в Агуасуль, — заявил я. — Я серьезно думаю о том, чтобы разорвать контракт!
Я говорил совершенно искренне и, будь у меня под руками официальный документ, порвал бы его в клочья.
— Прошу вас, успокойтесь! — воскликнул Энжерс. — Уверяю вас, пока вы выполняете работу, которую мы вам доверили, вы — вне опасности. Но вы пренебрегаете просьбой оставаться объективным, непредубежденным специалистом. Сеньора Посадор — красивая, умная женщина, не сомневаюсь, она может произвести впечатление. Но позвольте сообщить вам то, чего она сама, вероятно, о себе не расскажет. Ее супруг был политическим противником Вадоса на президентских выборах. После победы Вадоса, узнав о своем поражении, он застрелился.
У меня заломило затылок.
— Продолжайте, — сказал я, доставая сигарету.
— Да… э… э. Впрочем, иного трудно было и ожидать. В ту пору, двадцать лет назад, сеньора Посадор была совсем молода, только вышла замуж… Совершенно очевидно, что смерть мужа не могла не повлиять на ее рассудок, она очень неуравновешенна, поступки ее трудно предсказуемы. Вскоре после тех событий она вместе с несколькими сторонниками мужа покинула страну, и долгое время из-за границы сыпались ее угрозы и клевета. Со временем все, конечно, поняли, что в ее обвинениях нет ни толики правды. Кончилось тем, что лет пять назад Вадос предложил ей снова вернуться в Агуасуль. Но вместо того, чтобы оценить его великодушие — а со стороны Вадоса после всех тех слухов, которые она распускала о нем по свету, этот шаг действительно был актом великодушия, — она никак не могла успокоиться, продолжая возбуждать общественное мнение и сеять беспорядки. Если бы Диас, несмотря на политические разногласия, не являлся в свое время другом ее покойного мужа, никто, надо думать, не стал бы столь долго терпеть выходки этой дамы. Конечно, лучше держать ее под присмотром здесь, чем допустить продолжение подобной подрывной деятельности из-за рубежа. Однако говорят, последнее время она заходит слишком далеко. Поэтому вам следует избегать контактов с ней — рано или поздно сеньору Посадор призовут к порядку.
— Я не знал этого, — задумчиво произнес я.
Энжерс уловил мое внутреннее смятение и перешел в наступление.
— Естественно, сеньора Посадор любыми средствами пытается дискредитировать Вадоса. Она очень богатая женщина, поговаривают, что она финансирует «Тьемпо» — липовую газетенку, которую и печатным органом не назовешь. Лишь ее добрые отношения с Диасом спасают газету от закрытия. Трудно представить, какой поток грязи выливается на президента и кабинет министров со страниц «Тьемпо». Но… — Энжерс улыбнулся своей обычной холодной улыбкой, — мне кажется, стоит оставить эту тему. Давайте займемся нашими делами. Поверьте, — неожиданно тепло проговорил он, — мне не хотелось бы отрывать вас от ваших дел, но, видимо, это все же необходимо. Помните, в вашем присутствии Колдуэлл сообщил, что Сигейрас направил в суд жалобу, дабы помешать нам экспроприировать у него участок земли и уничтожить трущобы на нем. И как всегда, когда разбираются дела между иностранцами и представителями местного населения, министр юстиции Гонсалес настоял на незамедлительном предварительном слушании, и на сегодня назначено заседание суда. Нам удалось выяснить, что Браун — адвокат Сигейраса — намерен вызвать вас в суд в качестве свидетеля.
46 
