47 
— Бабьи секреты, — буркнул Юсси Пеккала. — Нашли время секретничать, когда и так уже все ясно… Еще от силы полгода, и наша прекрасная Суоми будет харкать кровью!
Вянрикки Таммилехто печально, с надрывом, вздохнул.
— А ты не вздыхай, — ответил полковник, разрывая синюю облатку конверта. — У нас, помимо таких дураков, как Рюти и Таннер, есть маршал Маннергейм: он понимает, что страну надо выводить из войны… Он не захочет, чтобы Суоми оккупировали русские!
В присланной бумаге содержался приказ: прочесать окрестные леса, где скопились большие банды «лесных гвардейцев» — так назывались финские дезертиры, в болотах и дебрях выжидавшие конца бойни. В приказе особенно подчеркивалось, что «лесные гвардейцы», образовав в лесах нечто вроде коммун, принимают в свою среду и бежавших из лагерей русских военнопленных, «солидаризируясь вместе с ними в оценке происходящих событий…».
— Кто подписал эту дребедень? — спросил Юсси Пеккала, перевернув бумагу: — Ну, конечно, генерал Рандулич… Его бы сюда, да на мое место!
Полковник откинулся на спинку стула, задрав худые колени, обтянутые кожаными леями, оперся ими о край стола. Закурил, разгоняя дым рукою.
— Слушай, вянрикки, — сказал он, — мы все-таки это должны сделать. В деревнях мужиков нету, а бабы с пузом ходят. Я часто думаю — уж не с ветра ли они беременеют?.. Это все работа «лесной гвардии»! Тут из поселка, я так подозреваю, даже учительница ходит к своему жениху в лес… Ты узнай у женщин, где здесь поблизости больше всего собралось дезертиров. Сходи к ним и попроси их уйти куда-нибудь подальше из нашего района.
— А вы мне солдат дадите?
— Еще чего! Ты же не каратель. Иди один. Скажи, что они мне настроение портят. Если я возьмусь за это — им будет хуже… Понял?
Юсси Пеккала поднял руку с пистолетом системы «Верри» и выстрелил в небо, — красная ракета с шипением обожгла высоту.
— Начали! — крикнул полковник.
Сорок лыжников вырвались на заснеженное поле, со свистом развернулись на повороте и вскинули тонкие винтовки. «Тах, тах, тах», — прогремели выстрелы. Они били в сторону леса, где на опушке стояли вырезанные из фанеры фигуры русских солдат с задранными кверху руками. Даже издали было видно, как меткие пули буравили и рвали фанеру мишеней.
Из толпы зрителей, наполовину состоявшей из солдат и местных шюцкоровцев, раздавались возгласы:
— Не подгадь, парни!
— Бей по москалям, лупи их!
— Вяйне, оглянись назад!
— Теппо, гони дальше!..
Лыжники, отстреляв каждый по обойме, уже мчались к финишу, где их поджидали судьи соревнований. Впереди всех, низко пригнувшись, летел рыжий капрал. Он оборвал грудью ленту и, тяжело дыша, воткнул палки в снег.
— Теппо Ориккайнен, — назвал он себя полковнику.
Проверили мишени; капрал победил и в стрельбе. Его пули точным пучком легли прямо в цель. Юсси Пеккала вручил победителю подарок — коробку, в которой лежали бутыль с водкой, банка сардинок и две пачки сигарет.
— Среди мужчин, — громко объявил полковник, — первое место занял капрал Теппо Ориккайнен!
Мишени заменили новыми. Теперь наступила очередь женщин. Одетые в солдатскую форму, они залегли возле судейского стола, оттопырив зады в лыжных вязаных штанах.
— Внимание! — скомандовал Юсси Пеккала. — Начали.
Затрещали винтовки. По условиям соревнований каждая женщина, отстреляв все патроны, должна была встать. Побеждала та, которая быстрее всех и точнее всех успевала выпустить в цель свои пули. На двадцатой секунде вскочила одна — районный руководитель женской партии «Лотта Свярд», пожилая полная женщина с мужской прической на голове.
— Это не так уж трудно, — засмеялась она. — И я бы справилась куда быстрее — только поставьте передо мною живых москалей!
Юсси Пеккала, объявив имя победительницы, уже готовился вручить ей приз — коробку с духами и пудрой. Но тут толпа расступилась, и на середину круга вышла высокая молодая женщина в серо-зеленой шинели; длинные и худые ноги ее были обуты в пьексы, набитые сеном, на голове кое-как сидела вытертая пилотка.
— Когда-то я неплохо «куковала», — обратилась она к полковнику, дыхнув ему в лицо запахом пива. — Дайте мне винтовку, и я покажу этим бабам, как надо стрелять…
Пеккала небрежно поморщился: «кукушка», кажется, пьяна, хорошо бы не связываться с нею.
— Но вы не участница соревнований, — попытался он отговорить женщину.
47 
