Особенно,... 
45 
Артем смотрит в бинокль и видит: чайки, плавно пикируя с высоты, одна за другой кидаются в воду, выхватывая из нее рыбу, и вода в этом месте какая-то неспокойная, отяжелевшая, словно что-то подпирает ее изнутри.
— Вижу, — говорит Пеклеванный, — но простите… Что же тут такого?
— Косяк, — подсказывает, выглядывая в иллюминатор своей рубки, штурман Векшин.
— Кой к черту косяк! — кричит Рябинин и почти силком сбрасывает Мордвинова с выступа: — Отставить передачу, поднять сигнал: подводная лодка противника, дистанция… курсовой — тридцать пять!..
Матрос подбегает к флажному кранцу, выхватывает несколько пестрых комочков, быстро крепит их к фалам. Пеклеванный, еще продолжая не понимать происходящего, загорается тревогой командира, торопит:
— Быстрее, быстрее!..
И пока флаги, раскрываясь один за другим во всю ширину, ползут к нокам реи, Рябинин успевает объяснить:
— Подлодка забралась в косяк, взбудоражила его, стала всплывать под перископ, вот и подняла рыбу на поверхность… Неужели не видели, как чайки хватают сельдь!
Буксирный пароходик, ничего не подозревая, продолжал свой путь в сторону открытого моря, ведя за собой избитую снарядами панораму щита.
А тральщик, едва были замечены сигналы, круто повернул обратно, и под его форштевнем сразу вырос бурун пены: корабль увеличил ход. С мостика «Аскольда» было даже видно, как по трапам тральщика стремительно забегали, пропадая в люках и дверях, маленькие фигурки матросов. На его кургузой мачте трепыхались яркие флаги. «Выхожу в атаку», — говорили они.
Бурун под форштевнем становился все выше, теперь матросов можно было видеть только возле орудий. Тральщик, обдав «Аскольд» теплым воздухом вентиляторов и гулом машин, пронесся мимо, разводя крутую кильватерную волну.
Возле замолчавшего орудия, из открытого казенника которого несло жаром и вонью перегоревшего пироксилина, в нетерпении топтались комендоры:
— Смотри, смотри, ребята: хорошо как идет!
— Сейчас начнет бомбами швырять…
— Ну, не завидую я немцам!
— Чепуха! Они тоже не дураки, немцы-то…
— Да, говорят, их больше бомбят, чем топят…
— Скинул!
— Что скинул?
— Прямо с кормушки скинул… целую серию!
А на мостике — тоже волнение, только другое:
— Эх, если бы у нас была хоть одна серия глубинок! — загорелся Пеклеванный.
— Что же нам делать? — растерянно спросил штурман.
— Что делать? Смотреть, — сказал Рябинин, — смотреть и учиться…
Первые бомбы, сброшенные тральщиком, взорвали глубину, выбросив на поверхность моря четыре невысокие шапки пены.
В бинокль с мостика «Аскольда» было видно, как на маслянистых, медленно оседающих волнах густо заплавала перевернутая белыми брюхами кверху глушеная рыба.
— Рыба! — сказал замполит Самаров. — С одного взрыва — не меньше центнера. Нам бы это целый час тралить. Я теперь понимаю браконьеров!..
Он засмеялся, а Пеклеванный в возбуждении куснул костяшки пальцев:
— Мне плевать на рыбу! Важно, чтобы не рыба — наверх, а подлодка — вниз! Ведь они топят ее, топят…
Самаров раскрыл портсигар, протянул его лейтенанту:
— Берите… Если командир подлодки, так же как вы сейчас, грызет себе кулаки, то, будьте уверены, его потопят.
Пеклеванный передернулся:
— Это вы мне?.. Держу пари: они ее не потопят. Момент атаки упущен. Будь я на месте командира тральщика, я бы пустил в дело бомбометы, чтобы захватить больший радиус взрывной волны…
Тральщик, резко развернувшись на «пятке», пошел во второй заход, настигая таившуюся на глубине вражескую субмарину. Она была где-то здесь, акустики слышали шум ее винтов, импульсы тока нащупывали в толще воды ее хищное стальное тело.
— Так, так!.. Хорошо! — говорил Прохор Николаевич, словно не тральщик, а его «Аскольд» выходил в атаку. — Сейчас я бы положил лево руля и… Так и есть: они ложатся на левый разворот. Еще серия, еще! Ага!..
Наконец тральщик отходит в сторону и, покачиваясь на волнах, замирает на месте. Рябинин сбавляет ход «Аскольда», чтобы не мешать тральщику прослушивать глубину. Но винты и моторы вражеской субмарины молчат. На грунт она лечь не могла — здесь глубоко, и давление сплющит ее в лепешку, — значит, погибла?..
Но гвардейцы не доверяют этой тишине, и тральщик выходит в последний заход — контрольное бомбометание: надо добить агонизирующего врага. И только проутюжив взрывами подозрительный квадрат моря, военный корабль ложится на прежний курс. Он проходит мимо «Аскольда»: на его мачте вьется теперь желтый флаг — сигнал, и Мордвинов, увидев его, докладывает:
45 
