63 
– Встаньте, – тихо произнес Мышецкий.
– Что?
– Встать!.. Я не разрешал вам садиться в моем присутствии.
Колонист оторопело вскочил.
– Вот так и будете стоять, пока я здесь! Это вам не Германия, и здесь вы не хозяин…
Сергей Яковлевич с удовольствием отхлебнул пива:
– Сколько имеете русских батраков?
– Семнадцать, герр… герр…
– Вице-губернатор, – подчеркнул Мышецкий, – советую помнить об этом. Извольте разговаривать по-русски. Ах, не можете?.. Когда вы наняли батраков?
– В конце прошлого месяца. Поверьте, господин губернатор, что в моей усадьбе они пользуются такими благами, каких не могли бы иметь у себя… Даже мой хлев кажется им раем!
– В это я верю… А сколько вы платили за десятину земли?
– Не знаю.
– То есть, – возмутился Сергей Яковлевич, – как это вы не знаете? Вы, собственник надела, не знаете, во что он вам обошелся?
Колонист вынужден был признаться:
– Дело в том, что перед отправлением в Россию меня вызвали в министерство…
– Какое министерство?
– Министерство имперских колоний…
– Вот как! Ну, и что же?
– И предложили во владение русскую землю…
– С целью?
– С целью насаждения цивилизации…
– Но министерство-то – колонизации, а не цивилизации?
– Я прибыл сюда как друг.
– Верно! – согласился Мышецкий. – Семнадцать друзей вы уже нашли для себя и поселили их в хлеву… Так? Ну а расчет за земельный надел?
– Расчет производится помимо меня!
Сергей Яковлевич долго сидел молча.
– Вы прибыли с семейством? – спросил наконец.
– Безусловно.
– Сколько лет вашим сыновьям?
– Девятнадцать и двадцать два.
– Превосходно! – Мышецкий поднялся из-за стола и перевернул портретик Николая обратно на Вильгельма. – Осенью пусть готовятся: они пойдут на военную службу…
– Это невозможно, – произнес немец со слезами в голосе. – Они германские подданные, им надо ехать служить в Саксонию кайзеру…
Сергей Яковлевич и сам понимал, что это «невозможно», но злость его была велика, и он просто наорал на немца:
– По-моему, невозможно другое! Жить хлебом одной земли, а служить оружием другой… Кстати, – спросил он спокойнее, – кто проводил нарезку участков?
– Для этого приезжал Паскаль…
– Вас провели! – Мышецкого замутило от подлости. – Паскаль не имеет к земле никакого отношения.
Герр Хорзингер совсем раскис (в этот момент он пожалел, что поехал колонизировать Россию, а не Африку).
– Боже мой, – прошептал он, – какая ужасная страна… Какие злые люди!
– А где вы брали зерно под запашку?
– Мы получили его с губернских складов. Господин Паскаль, – замялся вдруг немец. – Но… может, он и к зерну не имеет отношения?
– Нет, к зерну-то он имел прямое отношение! Благодарю за пиво: оно действительно очень хорошее…
Прямо из степи он отправился на дачу к «болящему» Влахопулову. Говорил, что это преступно нарезать степные участки для колонистов, что это стыдно перед Европой и русской общественностью, что это кабала и прочее.
Симон Гераклович слушал его, слушал, потом глянул на Мышецкого оловянными глазами:
– Послушайте, князь, а вам-то какое дело до этого?.. А?
Тогда Мышецкий кинулся к губернскому жандарму. Сказал, что надобно открыть судебное дело против титулярного советника в отставке Осипа Паскаля, который…
– Минутку! – придержал его Сущев-Ракуса. – На основании чего собираетесь вы привлечь Паскаля к суду?
– Но, как состоящий по инспекции продовольствия, он не только сгноил зерно в хлебных магазинах! Он, подлец, еще и разбазарил его для немецких колонистов. И как раз тогда, когда в губернии мужики пухнут с голоду…
Аристид Карпович возразил спокойно:
– Паскаль не виновен. Да, не виновен… Ибо выдать под яровые зерно (причем отборное – белотурку) распорядился не кте иной, как сенатор Мясоедов, ревизовавший губернию.
Это был сильный удар, но Мышецкий выпрямился.
– Тогда, – ответил с ожесточением, – пусть передохнут мужики в северных уездах, но я поставлю на своем: я запашу и засею пустоши на юге губернии!
В ответ тонко усмехнулся всепонимающий жандарм.
– К чему угрозы? – спросил он деликатно. – Дорогой Сергей Яковлевич, вы же совсем не желаете, чтобы мужики дохли… И вы уже просили Мелхисидека открыть закрома.
– А вы уже знаете?
– Конечно.
– Я был вынужден сделать это, но расплачиваться…
– Да, да! Конкордия Ивановна пока расплатится натурой, но, смотрите, как бы и вам не пришлось платить ей тем же!
63 
