ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  120  

— Почему? Тебе всегда нравился Луций.

— Потому что мне неизвестно, как ты поступишь, если вдруг снова появится тот, другой, — промолвил отец и прибавил: — Да, мне нравится Луций, хотя, признаться, я никак не ожидал, что он будет так зависеть от женщины.

— Будь ты на месте Луция, то отверг бы такую, как я, раз и навсегда? — прямо спросила дочь, и Марк Ливий тяжело проронил:

— Не знаю.

Потом неожиданно поднялся и направился к выходу, и тогда Ливия, не выдержав, сказала ему в спину:

— Наверное, ты прав. Мне очень хотелось бы что-нибудь узнать о… том человеке, но некого попросить. Жив ли он…

Марк Ливий повернулся и ответил, стараясь сохранить спокойствие и не выдать себя выражением лица:

— Боги дважды указали тебе путь, третьего раза не будет, Ливия. Теперь, когда у тебя есть дочь, ты, наверное, можешь понять, что я чувствую… хотя, признаться, я и сам не понимаю, почему, вопреки всякому здравому смыслу, снова прощаю и поддерживаю тебя. После того, как Луций рассказал о тебе всю правду…

Молодая женщина вспыхнула, но не опустила глаза.

— Иногда я думаю, — жестко закончил Марк Ливий, — лучше б ты уплыла на Сицилию и не вернулась. Что касается того человека: все дороги ведут в Рим, и если он жив, то рано или поздно окажется здесь, а если умер, ты сама придешь к нему в назначенный богами час. Так уж устроен мир: все мы когда-то встречаемся — и получаем по заслугам.

С этими словами он вновь повернулся и быстро вышел из перистиля.

Прошло два месяца. В один из тихих мартовских вечеров Ливия уложила Асконию и решила почитать, пока еще не стемнело. Она прошла в библиотеку; это была небольшая, но красивая комната: ящики для свитков сделаны из драгоценных пород дерева, полки заставлены бюстами Муз. Ливия заметила, что за время их разлуки Луций существенно пополнил библиотеку, доставшуюся ему в наследство от покойного отца.

…Немного поколебавшись, молодая женщина все же переселилась в дом мужа. Луций не настаивал, он выжидал, и Ливия не сочла возможным слишком долго тянуть с ответом: это было бы слишком жестоко, особенно после того, как он столь внезапно и пылко обнажил перед нею тайники своего сердца.

Пока Ливия жила в доме отца, в ней постепенно пробуждались мысли о том, что своим безумным упрямством она не только губит будущее дочери, но и причиняет глубокое горе ни в чем не повинным людям: своему мужу и отцу. Не выдержав, она заговорила об этом с подругой, и Юлия со свойственной ей рассудительностью произнесла:

— Прошло больше года; если от него нет никаких вестей, пора возвращаться к разумной жизни.

— Кажется, Пенелопа ждала Одиссея несколько дольше, — невесело пошутила Ливия, на что Юлия невозмутимо отвечала:

— Так ведь он был ее мужем!

В те дни Ливия много думала об отце. Каково было ему, высшему чиновнику и уважаемому человеку, жить, зная, что его дочь вела себя дурно еще до замужества, а впоследствии запятнала родовое имя тем, что сбежала из дома с человеком, осужденным на смерть, и развелась с мужем? Известно, что женщины неподсудны государству, их может судить только семья, отец или муж. И мало ли было в Риме отцов и мужей, которые выносили таким, как она, смертный приговор?! В глазах всемогущих богов, да и многих сограждан они с Луцием оставались мужем и женой: слишком многое в Риме основывалось на верованиях, давно и прочно укоренившихся в глубине человеческих душ. И теперь Ливия все более явственно ощущала бремя вины перед близкими и ответственность за судьбу своего ребенка. Как всякая женщина, она окончательно повзрослела с рождением дочери и уже не могла, да и не хотела играть с судьбой.

Вскоре Ливия переселилась в дом мужа, и Луций вел себя так, будто ему совершенно не в чем ее упрекнуть.

…Она не успела выбрать свиток для чтения — вошла рабыня с сообщением, что возле ворот стоит какой-то воин.

— Он спрашивает тебя, госпожа!

Ливия тотчас направилась к выходу. Она совершенно не представляла, кто это может быть; в первую очередь у нее мелькнула мысль, что, возможно, кто-то принес ей весть о Гае Эмилии.

Женщина вышла за ворота и увидела его — светловолосого, голубоглазого молодого мужчину. Она остановилась, не понимая, что ему нужно, — Элиар выглядел совершенно неузнаваемым в своем воинском облачении.

— Привет, госпожа, — негромко промолвил он.

— Элиар! — воскликнула пораженная Ливия и радостно устремилась к нему. — Ты жив!

  120