Лёгкий, ненавязчивый романчик 
103 
Шаги гулко гремели в тишине пещеры, временами напоминая поступь тяжелых копыт. Эхо отражалось от стен, двоилось и троилось. Воображение нервного человека с легкостью нарисовало бы целеустремленно преследующее путников некое хищное чудовище, чьи багровые глаза полыхают голодным огнем.
Звук и в самом деле был не очень-то приятным, но Алексей скоро привык к нему.
А вот к чему невозможно было привыкнуть, так это к холоду, особенно непереносимому после летнего тепла наверху. Предусмотрительно натянутая меховая куртка не помогала, время от времени капитан принимался стучать зубами. А Найярони в своей ветхой одежонке как будто не замечал стужи. Воистину, старца не брало ничего.
Стены то сдвигались почти вплотную, и тогда приходилось идти друг за другом, едва не задевая плечами камень; то расступались так, что слабый свет фонаря не достигал их. Тогда Алексею начинало казаться, что они идут по залитой тьмой бесконечной скальной равнине.
Иногда они натыкались на колодцы, уходящие вниз, и всякий раз, встречая глазами их непроглядную черноту, Костюк непроизвольно отодвигался подальше.
Возле развилки, где было потеплее, они присели отдохнуть.
— Долго еще? — спросил разведчик, жуя лепешку.
— Не очень, — невозмутимо ответил Найярони. — Еще часа три-четыре.
Вновь возобновилось их движение подземными тропами, кажущееся таким медленным. Наконец, далеко впереди забрезжил дневной свет…
Через несколько минут они вышли из тоннеля. С наслаждением распрямив затекшую спину, Костюк огляделся.
Оказались в широком квадратном зале. Три его стены были сложены из грубо отесанных каменных глыб, четвертой служила отшлифованная поверхность уходящего ввысь склона горы.
Пол был завален сгнившими балками и брусьями: остатками рухнувшей кровли.
Тут же лежала окованная насквозь проржавевшим железом массивная дверь, запиравшая когда-то вход в пещеру. Еще можно было различить следы замурованных в серый гранит петель, ныне рассыпавшихся в прах.
Над головами пришельцев в колодце стен голубело яркое небо летнего дня. Нигде никаких признаков выхода.
Пока слегка удивленный Алексей прикидывал, куда это они пришли и где может скрываться обещанная тайна, Найярони решительно пересек усыпанный трухлявым деревом пространство и оказался у самой стены.
Затем он обеими руками с силой надавил на большой прямоугольный камень, и тот, скрежеща, повернулся на невидимой оси.
Северные отроги гор Летящего Льва
Рудничный поселок Спецгеоуправления КГБ СССР
Сутар Хмор с достоинством прихлебнул вина из фляги, вытер усы, неторопливо закрыл сосуд и столь же неторопливо повесил его на пояс.
Начальство предписывало выпивать не меньше фляги красного вина в день (это же надо — начальство заставляет пить вино!), правда, оговаривая, что делать это надо не на службе, а после нее. Но поскольку хозяева почти не заглядывают сюда, отчего бы не воспользоваться возможностью? Зачем это нужно, чужинцы не уточняли. Надобно, и все!
Опорожнив флягу наполовину, он вновь глянул вниз, в карьер, где копошились закованные в цепи люди в выгоревшем рванье.
Его подопечные.
Там, внизу, под прицелом пу-ле-метов, расставленных вдоль обрыва, вперемешку с клейменными каторжниками — матерыми убийцами и грабителями, работали бывшие жрецы-резники, бывшие сотники и тысячники, бывшие чиновники и храмовые стражники, бывшие благородные мужи, бывшие…
Одним словом — бывшие люди.
Выломанный из скал черный камень — ломкий, со смолистым отблеском, залегавший в скалах тонкими пластами и прожилками, складывали в короба и на запряженных ослами повозках отвозили к стене котлована. А потом огромная лебедка подтягивала груз вверх, на стальных тросах.
Там работающие в кандалах грузчики опорожняли короба в огромные железные ящики — на каждый пошло металла столько, что хватило бы на полный доспех и оружие для сотни гвардейцев. Эти ящики ставили на самобегающие повозки пришельцев и увозили куда-то по горной дороге.
В общем, обычный быт каторжного рудника, разве что эти механизмы — грохочущие и дымящие… А в остальном — привычное дело.
Старший надсмотрщик Сутар Хмор был вполне доволен своей жизнью. Конечно, он по-прежнему побаивался этих воинов с их страшным и непонятным оружием, самоходными повозками и всем прочим. Но он уже успел понять две вещи.
103 
