105 
А жалование? А паек, включая бесплатную винную порцию?
Нет, жизнь при новых господах, чем дальше, тем больше нравилась ему.
Ведь что главное для слуги?
Найти хорошего господина!
И не важно, зачем господину смолистый черный камень, добываемый на руднике.
Вряд ли Сутар понял бы — зачем, даже вздумай кто-то из трех десятков землян попробовал объяснить ему это. Ибо ну никак не удалось бы перевести, что в отрогах хребта Летящего Льва обнаружилось богатейшее месторождение монацита — фосфата лантаноидов и тория с ураном, где содержание урана достигает четверти от веса руды — почти столько же сколько в лучших австралийских на Земле. Оставшаяся от высохшего древнейшего океана Аргуэрлайл времен здешнего мезозоя, котловина, накрытая тонким щитом осадочных пород заполненную двадцатью гигатоннами чистого монацита.
И сверх того — сопутствующие ему уникальные соединения, одним из свойств которых было — гасить на краткое время любую магию вокруг сея.
* * *
Конгрегация ковенов Севера. Утор. Дворец Девяти Столпов
— Значит, всё было напрасно? — печально осведомился Доур. — Мы потратили столько сил, чтобы в итоге стать посмешищем перед всем Аргуэрлайлом? Понос, который даже не на всю армию чужаков распространился?
— Да уж, — процедил Гордис. — Не объяснит ли уважаемый Эйгахал Аэтт, почему так случилось?
— А почему именно я? — ответил кормчий вопросом на вопрос. — В действах Знака Уничтожения участвовали маги пяти ковенов.
— Верно! — воскликнул князь Иртас. — Но именно маги твоего ковена, уважаемый, творили самую важную их часть! И именно от них зависел главный успех!
— Ты так хорошо разбираешься в чародействе? — растянул губы в ледяной, недоброй улыбке Аэтт, проигнорировав нарочито ошибочное титулование, так как «уважаемым» титуловать великих магов было не только неприлично, но иногда и небезопасно. — В таком случае, может, ты сотворишь Знак своими силами, без помощи презренных недоучек из жалких ковенов? У вас ведь осталось достаточно жрецов?
— Издеваешься?! — проревел имперец, багровея на глазах. — Ты не хуже меня знаешь, что наши жрецы лишились почти всех сил, после того как проклятые пришельцы разрушили Лабиринт Отца!
— С каких это пор гости, пущенные в чужой дом их милости, получили право кричать на хозяев? — с той же ледяной вежливостью ответил маг.
И довольно отметил, как одобрительно зашептались собравшиеся.
— И в самом деле, уважаемый Иртас, — изрек, поглаживая бороду, кормчий ковена Белых Птиц, Георран Уру Касс. — Ты забылся, извинись перед почтеннейшим Эйгахалом.
— Я не извинюсь перед тем, кто, возможно, из ненависти ко мне и моему богу предал своих же товарищей! — отрезал глава правительства империи в изгнании.
Зал взорвался возмущенным гулом, кое-кто повскакивал с мест.
Это и в самом деле не лезло ни в какие ворота — можно думать что угодно, но прилюдно оскорблять одного из тех, кто оказал тебе гостеприимство??!
— Мы, верно, и в самом деле ошиблись, заключив союз с рабами Темного, — так, чтобы слышали все, бросил Каю Рютт — второй кормчий Синих Звезд. — Если они так себя ведут сейчас, то что начнут делать, если победят?
— Ты обвиняешь меня в измене, князь? — отрывисто бросил Аэтт.
— Живи мы в империи, и тебя уже допрашивали бы Стражи Врат, — подтвердил местоблюститель Обсидианового Трона.
— В таком случае — сделай это как положено! — поднялся Эйгахал. — Этот пришелец обвинил меня в предательстве, и если ему угодно сделать это второй раз — я потребую Суда Равной Кары!
Все замолкли, кто-то охнул в изумлении.
Суд Равной Кары — старый обычай колдовского союза, дававший право любому из людей, даже жалкому нищему, обвинить в преступлении любого, не исключая Великого Кормчего. Но также и предусматривавший что человек, не сумевший доказать свое обвинение, подлежал тому же самому наказанию, какое предусматривалось за преступление, в котором он обвинил другого.
К набычившемуся князю подскочил один из советников — жрец четвертого или пятого ранга низвергнутого бога, что-то зашептал ему в ухо.
Тот как-то сник и уселся на место.
— Я беру свои слова обратно… почтеннейший Аэтт, мой разум помутился от горечи неудачи. Вся моя семья… осталась в Сарнагаре, и я молюсь Темному Владыке, чтобы евнухи моего дома успели оборвать жизни моих дочерей, прежде чем грязные пришельцы и степняки до них добрались.
105 
