Особенно,... 
89 
– Так…– Семиун хотел подняться, но Шак остановил воспылавшего блудной страстью компаньона; остановил весьма неделикатным способом, ухватив его под столом за штанину, притом намного выше колен.
– Сядь, не трепыхайся! – зло прошептал бродяга, оставаясь внешне спокойным и немного задумчивым. – Чего ты засуетился, болван?! Сразу видно, неопытный олух, не знающий, как с тетеньками обращаться. У тя ж все мысли твои похотливые на лбу написаны, разве так можно?
– Послушай, а вдруг ей скучно и одиноко, а вдруг кто-то из нас ей понравился? – продолжал гнуть свою линию Семиун, щеки которого заметно порозовели, а изо рта чуть не потекла слюна.
– Остынь! Во-первых, таким дамам никогда не бывает одиноко, скорее наоборот, часто хочется от назойливых кавалеров скрыться, а во-вторых, я эту штучку знаю, она в Задворье с мечом в руке очень неплохо повеселилась, шестерых, а то семерых на тот свет отправила прямо у меня на глазах. Ее рыцари графские в плен взяли, а теперь за нами следить приставили, так что интерес к нам у нее есть, но отнюдь не тот, о котором ты размечтался.
– Не понял! А зачем же тогда она свое присутствие так выдает, дура, что ли, совсем?
Внушение Шака благотворно повлияло на поведение компаньона. Юный лекарь перестал неотрывно таращиться на аппетитную особь противоположного пола, и на его лице появились мысли, далекие от похотливых.
– Скорее наоборот, очень хитрая бестия, – усмехнулся в бороду Шак, по-прежнему стараясь говорить как можно тише. – Поохотившись на нас немножко, она поняла, что мы не очень легкие объекты для слежки. Она явно потеряла нас еще у Задворья, поскольку направилась прямиком к замку и не могла знать, что мы завернули в лес. С трудом нашла и теперь не хочет мучиться, выслеживая и прячась по кустам.
– Так чего ж она хочет, на что рассчитывает? – далекий от интриг, политики и всяких прочих игрищ, Семиун так и не мог понять явного.
– Для нее гораздо проще ехать не за нами, а вместе с нами. Она ждет, что мы первыми обратим на нее внимание, подойдем, заведем разговор и тут же попадем в хитро расставленную, типично женскую ловушку.
– Так давай уйдем!
– А зачем? Не сработает этот трюк, она придумает что-нибудь еще.
– Тогда подойдем и разом покончим…
– Также глупо, – усмехнулся Шак. – Ты барышничеством никогда не занимался, а мне несколько годков пришлось покупечествовать. Основной принцип торговли: «Кому больше надо, тот и проигрывает!» Сиди спокойно, жрачку еще закажи! Нам от нее ничего не надо, а у красавицы к нам интересик имеется, так пусть мозгами своими немножко пошевелит, пусть предлог придумает, как в нашу компанию затесаться.
– Ага, доедем до леса, а там…
– Ох, дурак, дурак, – не выдержал Шак и громко рассмеялся, но затем произнес для маскировки несколько не относящихся к сути разговора фраз и снова перешел на вкрадчивый шепот: – Убить ее трудно, но можно. Но только что нам это даст? Рыцари нового соглядатая приставят, да и какой смысл нам таиться? Мы же на благо графа Лотара стараемся, нам таить, по большому счету, нечего, а рыцари нам не враги, хоть и суют носы куда ни попадя…Нет, убивать нам девку не с руки, а вот держать на дистанции другое дело. Пусть с нами поедет, а там придумаем, как от назойливой компании избавиться. Сбежим, она искать начнет…Пока суть да дело, мы свои делишки обстряпать успеем. Хитрее мыслить нужно, дружище, хитрее, избегать простых решений, они лишь тебе самому навредят!
Послушавшись бродягу, Семиун еще заказал еды, благо, что денег, добытых в особняке вместе с другими вещами, хватило бы, чтобы устроить небольшое пиршество. Компаньоны еще немного пошептались, но уже так, для конспирации, а затем стали громко беседовать на фривольные темы. Неизвестно, что больше утомило наблюдавшую за ними Олу: игнорирование переливов ее волнистых белокурых волос, милого личика и стройной фигуры или пикантные подробности разговора объектов слежки, в каком городе женщины красивее, сколько у кого их было, когда, где и со всеми подробностями. Немного разнообразили беседу двух простолюдинов воспоминания о былых побоищах, устроенных ими по кабакам, и о забавных казусах из жизни бродячего отребья. Как бы там ни было, а девушка не выдержала: грациозно подняла свои формы из-за стола и плавно понесла их в сторону уже четверть часа не обращавших на нее внимания бродяг.
– Благородной госпоже что-то угодно? – состроив удивленную рожу, весьма уважительно произнес мастер лицедейства Шак. – Надеюсь, мы не побеспокоили ваш нежный слух нашими грубыми голосами?
89 
