Особенно,... 
169 
Свойственное Еноху спокойствие начало понемногу иссякать.
– Как долго, по-твоему, мы должны задержаться здесь? – в очередной раз спросил он. – Я уже говорил, что скоро у нас кончатся деньги. И Лена тотчас укажет нам на дверь.
– Думаю, мы сумеем раздобыть деньги.
– Догадываюсь, где ты собираешься достать их. Хочешь опять заняться разбоем. – Енох испытующе посмотрел на Моргана и продолжил: – Сейчас может подвернуться очень удачный случай. Богачи, которые убежали из города, начнут возвращаться. Барни уже навел меня на след одного попугая, которого можно без труда ощипать. Я готов отправиться на дело – стоит тебе только сказать.
Морган покачал головой.
– Нет, Енох. С этим покончено.
– Тогда, может, ты расскажешь, как собираешься жить дальше?
– Когда я через весь Лондон держал путь сюда, как-то возле моста разговорился с одним человеком, который пригласил меня перекусить вместе с ним. Его звали Калеб, – сказал Морган. – Он фокусник.
– И ты решил, что тоже сможешь показывать фокусы на ярмарках и этим зарабатывать себе на хлеб?
Улыбка быстро сошла с лица Еноха под суровым взглядом Моргана.
– Выслушай меня. Калеб сказал, что человек, избравший кочевую жизнь, не сможет вернуться к прежней. Я долго думал над этими словами. Возможно, это справедливо для него, но не для меня.
– Напрасно ты чувствуешь себя так уверенно. Все эти годы ты рыскал, как дикий зверь, – напомнил Енох. – Может быть, тот парень все-таки знает, что говорит.
– Когда мы с тобой уплыли в Вест-Индию, мы находились в безвыходном положении, – продолжал Морган. – Родерик в то время был единственным хозяином Пендаррена. Я был слишком молод, чтобы бороться за свои права. Но все изменилось к нашему возвращению в Англию.
– Не думаю. Что ты мог сделать, когда Пендаррен отдали лорду Уиндхэму – другу короля?
– Вот об этом я как раз и думал все последнее время. Я уж слишком быстро опустил руки и нашел удобный предлог для того, чтобы отправиться на большую дорогу. Возможно, я соблазнился на легкий способ добычи денег. Я никогда ни за что не отвечал и делал все, что мне хотелось. Не правда ли, свободная и беззаботная жизнь!
– Но отнюдь не легкая и, к тому же, чрезвычайно опасная, – поправил его Енох.
– Может быть, мне также нравилось ходить по лезвию ножа. Вспомни, сколько раз я рисковал своей головой и еще чаще – твоей.
– На то была моя добрая воля, – заметил Енох.
– Или преданность мне и моей семье, – добавил Морган.
Некоторое время они сидели молча.
Енох выглядел слегка озадаченным. После паузы он снова начал выкладывать свои соображения.
– Чем бы мы ни решили заняться, нам нельзя оставаться в Лондоне. И нечего тратить драгоценное время на разговоры о прошлом. Надо поскорее убираться из Англии. Скоро объявят о наборе солдат для войны с голландцами. И тогда ни с кем не будут церемониться. Нам нельзя задерживаться, – вот это не вызывает сомнений!
Слова Еноха звучали здраво, и Морган заставил себя задуматься над ними. Нехотя он был вынужден согласиться с другом.
– Хорошо. Ждем еще две недели, – сказал он. – Если мне не удастся отыскать ее, уедем одни.
32
Леди Кастлмейн сидела перед туалетным столиком с легкой улыбкой на устах. Она вынула из бархатной коробочки ожерелье, и ее сине-лиловые глаза заблестели от удовольствия. Она медленно поворачивала его из стороны в сторону; огромный, изумительной красоты сапфир, окруженный бриллиантами, висящий на золотой цепочке, вспыхнул ярким светом в лучах свечи.
– Какая великолепная вещь, ваше величество. Она повернулась к королю и благодарно улыбнулась. Король вошел несколько минут назад, и при его появлении прислуживавшая ей горничная немедленно удалилась. Прошло больше недели с их последней встречи. Каждый лишний час без Карла стоил леди Кастлмейн немалых переживаний.
Теперь она немного успокоилась. Король снова с ней и вдобавок с прекрасным подарком. Она с неподдельным восхищением рассматривала ожерелье. Владея бесчисленными драгоценностями, она ненасытно ждала от него все новых и новых подношений. Последнее имело для нее особое значение и не только из-за необычайной красоты камня. Это Важный знак внимания короля. Таким образом, он заверил ее в своей преданности и намекнул, что рассчитывает на прежнюю благосклонность. Победа осталась за ней, – он не собирается менять ее на ту темноволосую зеленоглазую маленькую выскочку.
169 
