44 
Аннабел вытащила компакт-диск с фильмом «В ожидании Гаффмена», но вспомнила, что он принадлежит Робу, и выбрала вместо него «Необычную пятницу». Она как раз дошла до того кадра, когда Джейми Ли Кертис и его дочь меняются телами, когда зазвонил телефон.
— Аннабел, это Рейчел. Аннабел нажала кнопку «стоп».
— Как идут дела?
— Я вне игры.
— Ты о чем? И откуда звонишь?
— Из дамской комнаты в «Тру». Свидание не удалось. Ничего не понимаю. В тот вечер мы с Хитом так хорошо поладили… ну, ты помнишь, но сейчас все пошло наперекосяк.
— Я знаю, в чем дело. Он весь вечер не выпускал сотового, верно?
— Он ни разу никому не позвонил. Мало того, идеально себя ведет. Настоящий джентльмен. Но мы оба мучительно ищем темы для разговора.
— Он всю неделю провел в дороге и, должно быть, устал.
— Не думаю, что причина в этом. Просто… ничего не происходит. Я ужасно разочарована. В первый раз между нами явно проскакивали искры. Ты согласна?
— Абсолютно. Спроси его о работе. Или о бейсболе. Он фанат «Сокс». Во всяком случае, попытайся еще раз.
Рейчел пообещала попытаться, правда, не слишком оптимистичным тоном, и, повесив трубку, Аннабел ощутила себя опустошенной… Только почему на душе стало гораздо легче?
Еще одна причина впасть в депрессию.
Глава 8
Мотыльки кружились возле закрытых металлической сеткой лампочек над дверями. Бар, расположенный в бывшем складе, неподалеку от Норт-авеню, назывался «Сьюи». На вывеске красовалась гигантская красная свинья в кепке водителя грузовика.
— Очаровательно, — процедила Порция.
Боди ответил наглой дурацкой улыбочкой, невероятно гармонировавшей с бритой головой бандита, пугающими тату и мускулами громилы.
— Я знал, что вам понравится.
— Это я просто съязвила.
— Почему?
— Потому что это спортивный бар.
— А вам не нравятся спортивные бары? Странно. Он придержал для нее дверь.
Порция закатила глаза и последовала за ним. Огромное шумное помещение воняло прокисшим пивом, жареной картошкой, лосьоном после бритья и потом. Во втором зале, побольше, располагались столики, боулинг и тому подобные игры. На стенах из шлакобетона висели флажки с логотипами чикагских команд. В самой глубине находились волейбольная площадка и ряд металлических шкафчиков, окруженные оранжевой пластиковой оградой. Надувные секс-куклы, пивные этикетки и легкие сабли из «Звездных войн» свисали с открытых потолочных балок. Мальчишки всегда остаются мальчишками. Слава Богу, это место не из тех, где обычно собираются ее друзья.
Перед поездкой сюда она долго думала, что надеть, и наконец выудила из шкафа старую пару хлопковых розовато-лиловых капри, облегающий синий топ с вшитым в него лифчиком и босоножки на низких каблуках. Она даже сменила бриллиантовые серьги на простые серебряные обручи. И вот сейчас пришлось идти за Боди мимо буйной компании двадцати-с-чем-то-леток, которые, не обращая внимания на висевший под крышей телевизор, накачивались текилой в баре. Толпа расступилась, и Порция внезапно сообразила, что взгляды всех женщин устремлены на Боди. Некоторые, здороваясь, называли его по имени. Обычно мускулистые люди имеют тенденцию выглядеть несколько мешковатыми, но коричневая тенниска и слаксы идеально облегали мощную фигуру, а женщины такие вещи, как правило, подмечают.
Она тащилась за ним, стараясь не сталкиваться с другими посетителями, и позволила подвести себя к столу, откуда открывался вид на механического быка и площадку, где шла игра в волейбол. Порция посчитала крайне рискованным заказывать вино или коктейль и остановилась на легком пиве, но попросила подать его в бутылке. По крайней мере хоть какая-то гарантия от пищевого отравления.
Боди поставил на стол свой стакан с пивом и стал беззастенчиво изучать Порцию.
— Сколько вам лет?
— Достаточно много, чтобы сознавать, что худшего свидания в моей жизни не было.
— Такие женщины, как вы, вроде не имеют возраста. Потрясающая кожа, но глаза старухи.
— Что-то еще? — холодно осведомилась она.
— Думаю, сорок три — сорок четыре.
— Мне тридцать семь, — отрезала она.
— Нет. Это мне тридцать семь. Вам сорок два. Я наводил справки.
— В таком случае почему спрашиваете?
— Хотел узнать, выдадите ли вы себя, когда солжете. — Светлые глаза весело блеснули. — Теперь я знаю.
Но Порция не поддалась соблазну вспылить.
44 
