Особенно,... 
176 
— Если в этой бутылке завинчивающаяся крышка, ни за что пить не стану.
— Я достал пробку своими собственными зубами.
Подавив смешок, Франческа уселась на тахту, но тут же поняла, что слишком нервничает и не может сидеть спокойно.
Она вновь поднялась.
— Я хотела бы принять ванну. И потом, Далли… у меня с собой ничего нет. Знаю, что сама должна о себе позаботиться, но не рассчитывала же я закончить день в твоей постели! Не то чтобы меня это слишком беспокоит, но если я… если мы… если и ты готов не лучше меня, так сразу и скажи!
Он улыбнулся:
— Я обо всем позабочусь.
— Да, так будет лучше. — Понимая, что события, кажется, начинают развиваться слишком быстро, Франческа сердито смотрела на него. Она чувствовала, что потом будет сожалеть о сделанном, но была не в силах остановиться. А все потому, что целый год воздерживалась, убеждала она себя. Таково было ее единственное объяснение.
Когда она вернулась из ванной, он сидел на софе и потягивал из стакана томатный сок. Усевшись на противоположный конец софы, Франческа не стала вжиматься в ее подлокотник, но и не свернулась калачиком рядом с ним. Далли посмотрел на нее;
— Боже мой, Френси, да расслабься ты хоть немного! А то и я начну нервничать.
— Не притворяйся, — возразила она. — Ты нервничаешь так же, как и я. Только скрываешь лучше.
Он не стал спорить.
— Не желаешь ли для разогрева вместе принять душ?
Она отрицательно покачала головой:
— Раздеваться опять неохота.
— Но тогда будет довольно трудно…
— Я совсем не это имею в виду. Возможно, я разденусь — в конце концов… да, если решусь. Просто я рассчитываю быть уже разогретой перед тем, как это произойдет.
Далли ухмыльнулся:
— Слышишь, Френси? А это довольно забавно — вот так просто сидеть и болтать об этом. Мне почти не хочется начинать тебя целовать.
Тогда Франческе пришлось самой начать его целовать, потому что разговаривать дольше ей было просто невыносимо.
На этот раз поцелуй получился даже лучше, чем на обочине дороги. Словесная прелюдия довела их почти до предела, и в ласках появилась грубость, казавшаяся совершенно уместной в этой ситуации, которую оба они считали глупой до абсурда. Губы встретились, языки соприкоснулись, и Франческа вновь почувствовала, как весь остальной мир куда-то уплывает.
Она сунула руки под его рубашку. Несколько секунд спустя ее свитер уже был снят, а пуговицы шелковой блузки расстегнуты. Ее белье было восхитительным: две кружевные раковины из шелка цвета устриц едва прикрывали грудь. Сдвинув одну из чашечек, Далли нашел под ней кремовый сосок и жадно приник к нему.
Когда Франческа уже не могла этого больше выносить, она приподняла его голову и принялась безжалостно атаковать его нижнюю губу, обводя ее контуры языком и осторожно покусывая зубками. Наконец она, скользнув пальцами по его спине, подсунула их под ремень брюк. Он застонал и, поставив ее на ноги, стянул с нее брюки, затем туфли и чулки.
— Хочу увидеть тебя, — хрипло произнес он, снимая с ее плеч шелковую блузку.
Легкая ткань скользнула вдоль рук, оставив впечатление ласки.
Далли перевел дух.
— У тебя все нижнее белье, как у первоклассной стриптизерки?
— Каждый лоскуток. — Она поднялась на цыпочки, чтобы куснуть его за ухо. Его пальцы играли с двумя маленькими ленточками на ее бедре, удерживавшими крошечный треугольник трусиков на положенном месте и оставлявшими обнаженным крутой изгиб бедра. Кожа покрылась пупырышками. — Отнеси меня наверх, — прошептала она.
Подхватив Франческу под колени, он поднял ее и прижал к груди.
— Дорогая, да ты весишь не больше сумки с клэбами!
Его спальня была большой и уютной, с камином в одном конце и кроватью, установленной под скатом потолка. Осторожно уложив ее на покрывало, Далли потянулся к деликатным завязочкам на ее бедрах.
— Нет, нет, — оттолкнув его руку, она указала на середину комнаты. — Сначала сбрось все это, солдат.
Он подозрительно посмотрел на нее:
— Что сбросить?
— Свою одежду. Развлеки войско!
— Мою одежду? — Он нахмурился. — Я думал, может" ты сама захочешь это сделать.
Покачав головой, она оперлась на локоть и улыбнулась ему обворожительно и распутно:
— Раздевайся.
— Но послушай, Френси…
Томно подняв ручку, она вновь указала на центр комнаты.
— И делай это по-настоящему, медленно и красиво, — промурлыкала она. — Хочу насладиться каждой минутой представления.
176 
