Особенно,... 
177 
— Эх, Френси… — Он горящим взором обвел раковины-двойняшки, прикрывавшие ее грудь, затем опустил взгляд ниже, на маленький треугольник шелка. Она, чтобы слегка вдохновить его, чуть развела ноги.
— Чувствуешь себя дураком, устраивая большое шоу из раздевания, — проворчал он, двинувшись на середину комнаты.
Ее пальчики нежно играли с шелковым треугольником.
— Это просто ужасно. По-моему, мужчины вроде тебя только затем и появляются на свет, чтобы развлекать таких женщин, как я!
Его глаза следили за ее пальцами.
— А сейчас нормально?
Она поиграла маленькой завязкой.
— Одни мускулы и ни капли мозгов, на что еще ты годишься?
Подняв глаза, он послал ей ленивую усмешку и начал медленно расстегивать манжеты.
— Ну, я думаю, ты скоро узнаешь на что!
Франческу бросило в жар. Простое расстегивание пуговицы на манжете вдруг поразило ее так, словно это было самое эротическое из всех виденных ею зрелищ. Должно быть, Далли заметил, как участилось ее дыхание; в уголке его рта промелькнула и тотчас исчезла улыбка, и он принялся разыгрывать старательного послушника. Довольно долго провозившись с остальными пуговицами, он некоторое время постоял в расстегнутой рубашке, прежде чем сбросить ее. Губы Франчески слегка раскрылись. Она внимательно следила за игрой мускулов на груди Далли, пока он, присев, снимал ботинки и носки. Оставшись в одних джинсах с широким кожаным ремнем он выпрямился и засунул большой палец за пояс.
— Сними свой лифчик, — сказал он. — От меня ничего не дождешься, пока я не увижу чего-нибудь стоящего.
Она сделала вид, что обдумывает его предложение, затем медленно завела руку за спину и расстегнула крошечную застежку.
Бретельки сползли с плеч, но она придержала чашечки на груди.
— Сначала сними ремень, — сказала она глубоким гортанным голосом. — А потом расстегнешь «молнию».
Он вытянул ремень из брюк, некоторое время подержал за пряжку, а затем, к ее удивлению, швырнул его на кровать, и тот упал ей на лодыжки.
— Это на случай, если придется воспользоваться им против тебя, — сказал он голосом, полным сексуальной угрозы.
Она судорожно сглотнула. Расстегнув застежку на джинсах, он опустил собачку «молнии» на несколько дюймов, обнажив плоский живот. Затем, оставив руку на собачке, стал ждать ответного хода. Она сняла чашечки с груди, изящно выгнув спину, чтобы он смог разглядеть ее получше. Теперь настал его черед судорожно сглотнуть.
— Джинсы, солдатик, — прошептала она.
Он до конца расстегнул «молнию», запустил большие пальцы под пояс, подцепил джинсы и трусики одновременно и стянул их. Наконец-то он предстал перед ней голый.
Не притворяясь смущенной, она смотрела только ниже его живота. Опустив голову на подушку, так что волосы образовали вокруг нее корону, Франческа смотрела, как Далли подходит к кровати. Наклонившись, он указательным пальцем провел длинную линию от шеи до вершины треугольника ее трусиков.
— Развяжи завязки, — потребовал он.
— Ты развяжи, — ответила она.
Сев на край кровати, он потянулся к атласным ленточкам.
Она остановила его руку:
— Ртом.
Довольно усмехнувшись, он наклонился и сделал, как она велела. Стянув шелковый треугольник, он поцеловал ее, а потом принялся ласкать внутренние поверхности бедер. Она провела свое исследование, жадно ощупывая его руками. Вскоре Далли застонал и вырвался, потянувшись к ящику прикроватного столика. Когда он повернулся к ней спиной, она, засмеявшись, привстала на колени и уткнулась в его шею.
— Мужчине негоже выполнять женское дело, — прошептала она. Перегнувшись через него, она выполнила его работу, а потом начала ласкать — и дразнила до тех пор, пока он не взмок.
— Черт побери, Френси, — хрипло сказал он, — если ты будешь продолжать в том же духе, у тебя от нашей встречи не останется ничего, кроме скучных воспоминаний.
Она улыбнулась, откинувшись на подушки:
— Сомневаюсь.
Воспользовавшись ее приглашением, он начал мучить ее изощренными ласками, пока она, задыхаясь, не попросила его остановиться; он перешел на поцелуи. Когда Далли наконец вошел в нее, она впилась пальцами в его бедра и вскрикнула.
Он весь изогнулся, входя в нее глубже. Прерывисто дыша, они обменивались короткими репликами.
— Пожалуйста…
— Так хорошо…
— Какой… твердый…
— Сладкая моя…
Каждый из них привык быть холодным любовником — внимательным, щедрым, но никогда не теряющим контроля. А сейчас они стали горячими и влажными, страсть попросту сжигала их, они забыли обо всем. Они закончили с разницей в несколько секунд, наполнив воздух криками и стонами.
177 
