124 
Князь выражал удовлетворение по поводу скорого появления на свет ребенка Миранды и напоминал Саше, чтобы тот немедленно сообщил ему, когда его очаровательная рабыня освободится от бремени. Далее он писал, что ей следует приступить к своим прямым обязанностям, то есть начать совокупляться с Лукой, не через шесть недель, а через три. Если все будет нормально, добавлял он, на будущий год в это же время она родит еще одного ребенка.
Негодяй, мерзавец! Миранде показалось, что ее вот-вот вывернет наизнанку.
Письмо заканчивалось пожеланиями Саше всего самого наилучшего и предупреждением, что если он ослушается, то их отношения навсегда будут преданы забвению и его ждет самая суровая кара.
Миранда взглянула на Сашу. Тот распластался на полу, безутешно рыдая. Прищурившись, она равнодушно смотрела на него.
Внезапно пришла в голову неплохая мысль, правда, пока еще неясная, но постепенно принимающая все более отчетливые формы. Что, если обернуть жестокость князя против него самого, сделав так, чтобы Саша захотел отомстить Алексею Черкесскому за измену?
Миранда улыбнулась. Она убедит Сашу отвезти ее с Ваней в Стамбул на яхте князя. Пусть он захватит с собой деньги, которые поступят на ферму в конце июня. Какая сладостная месть! Князь лишится и баснословной прибыли, и драгоценной рабыни. Ну что ж!
Остается лишь переманить Сашу на свою сторону. Миранда наклонилась и обняла его.
— Саша, не плачь, не надо убиваться, — принялась она успокаивать его.
Он встал и, нетвердо держась на ногах, добрался до кушетки.
— Ах, Мирашка, как он мог так со мной поступить? Я понимал, что он должен был в конце концов жениться ради продолжения рода. Я бы и слова не сказал! Я всегда вел себя достойно. Никогда не ставил его в неловкое положение! Я ведь и сам наполовину Черкесский!
— Дорогой ты мой! — тихо говорила Миранда. — Я тебя понимаю! Теперь и у тебя отняли единственного любимого человека.
Саша поднял к ней залитое слезами лицо и горестно взглянул на нее.
— Мирашка, теперь и я понимаю тебя. Прости, если можешь.
Миранда, обняв его, стала укачивать, как ребенка.
— Бедный, бедный мой Саша! — причитала она, но на губах ее играла торжествующая улыбка.
В последующий месяц она умело играла на струнах его души, как на клавикордах. Делала вид, что понимает его, сочувствует ему, возмущена поведением князя. Мало-помалу Саша начал прислушиваться к ее словам и доверять ей. Вскоре Миранда пришла к выводу, что настало время предложить ему план места.
Несколькими тщательно подобранными словами она сообщила ему об этом, да так ловко, что он решил, будто сам принял такое решение.
Однако Миранде приходилось действовать крайне осторожно.
Если бы Лука узнал, что она задумала, он бы сделал все возможное, чтобы помешать. В эти дни он был внимательнее обычного. Подолгу бродил с ней по берегу, держа ее маленькую ладонь в огромной лапище. Однажды он сказал:
— Хочу попросить Дмитрия Григорьевича, чтобы он разрешил пососать твою грудь, прежде чем тебе дадут выпить отвар, останавливающий молоко. Я буду твоим ребенком, и ты наконец полюбишь меня так, как я тебя люблю.
Такая любовь до добра не доведет! Миранда его опасалась.
Боялась она и Вани. Это был хорошенький мальчишка с круглым нежным лицом и не по-детски серьезными глазами. В течение нескольких недель она постоянно наталкивалась на него: он следил за ней, видимо ревнуя к Саше. Однажды, когда Миранда осталась одна, Ваня решил объясниться.
— Что это ты стала с Сашей такая добренькая? — вызывающе спросил он.
Миранда насмешливо взглянула на него:
— Ты любишь Сашу?
— Конечно! Он единственный, кто меня по-настоящему любит.
Для него я не просто раб, а гораздо больше.
— Хотел бы ты остаться с Сашей навсегда?
— И ты еще спрашиваешь!
— Тогда ты должен полностью довериться мне, как Саша. Не задавай вопросов, занимайся своими делами, не суйся, куда не просят, и тогда, обещаю, будешь жить с Сашей долго и счастливо.
— А что, если я поговорю с Лукой? — Ваня глянул на нее с хитрованским прищуром.
— Тогда твои мечты никогда не сбудутся. Хотя ты этого сейчас и не понимаешь, поверь: в моих силах сделать тебя либо несчастным, либо счастливым. Если же ты меня предашь, тебя продадут в этом же году.
— Неужели ты и вправду можешь это сделать? — В его голосе прозвучал страх.
— Да, Ванюша, могу, — ответила Миранда таким решительным тоном, что он ей поверил.
124 
