127 
— Подождите! — крикнула она. — Мне нужно обуться. — Она показала на босые ноги.
Бюри велел остановиться. Миранда пошла к себе, а стража — за ней.
— Я готова, — сказала она, вернувшись через пару минут.
Бюри вывел ее на крыльцо. Миранда огляделась, и кровь застыла у нее в жилах. Поля дымились, виноградники безжалостно вытоптаны. Где совсем недавно цвели сады, виднелись поваленные, искореженные деревья. Горели все постройки, за исключением виллы.
Конные татары сгоняли скот. К седлам были приторочены куры, гуси, утки. Гвалт стоял невообразимый. Рыдания женщин и плач детей рвали душу. Обнаженные люди испуганно жались друг к другу.
Миранда искала глазами Луку, но не находила. Она вообще не увидела вокруг ни одного мужчины.
— А где мужчины? — спросила она.
Бюри недоуменно взглянул на нее, и она поймала себя на том, что говорит по-французски. Тогда она обратилась к нему на местном диалекте, которому обучил ее Лука.
— Где мужчины?
— Их убили.
— Зачем?!
— Нам они не нужны. Продать не сможем — рабов князя Черкесского знают повсюду. Князь Арык собирается разрушить эту ферму до основания, только тогда души погибших родных смогут спать спокойно. А в чем проблема? — ехидно спросил он.
— Отличные были производители, — поспешила заметить Миранда, поняв, что едва не выдала себя.
— Рациональный вы народ, англичане! — расхохотался он. — Надменные, спесивые… Только животных и обожаете!
На пороге виллы появился князь Арык в сопровождении свиты.
Они стали грузить награбленные вещи на подводу. Покончив с этим, подожгли виллу. Миранда содрогнулась.
— Садись на телегу, — приказал князь Арык.
— Я могу идти, — сказала Миранда. — Прошу вас, разрешите.
Он кивнул и вскочил на коня.
— Князь Арык, разрешите женщинам и детям одеться.
— Это еще зачем? — бросил он и, пришпорив коня, умчался.
— Почему не разрешил? — спросила она Бюри.
— Тогда никому в голову не придет бежать. — Он легко вскочил в седло. — Оставайся у повозки со стариком Оглы. И запомни: я с тебя глаз не спускаю.
Печальная вереница людей двинулась в путь. Было всего лишь пять часов утра. Миранде казалось, будто ей снился страшный сон. В воздухе стоял густой запах горящего мяса… Она помолилась за упокой души доброго великана Луки. Его ребенка она носила под сердцем. На каждом шагу попадались истерзанные трупы. Татары жестоко мстили… Стараясь не смотреть по сторонам, она шла вперед, с трудом передвигая ноги.
Они шли без остановки весь день и к вечеру, задолго до того, как российские власти в Одессе узнали о налете на ферму князя Черкесского, пересекли границу с Бессарабией. Наконец, когда стемнело, остановились у какого-то ручья. Татары разожгли костры.
Миранда, совершенно без сил, рухнула возле подводы. К ней подошел Бюри с оловянной тарелкой.
— Какая-то рабыня хочет видеть тебя. Говорит, твоя горничная.
— Да, да! Приведите ее…
Какое счастье! Это, наверное, Марфа… Миранда воспрянула духом. Однако голую женщину с выпяченным животом она видела впервые. В голубых глазах миловидной блондинки Миранда прочитала мольбу. Кто же это? Ну да, конечно…
— Миньон! Милая моя! Какое счастье, что вы живы.
Садитесь. — Она расстелила накидку и, взглянув на татарина, спросила:
— Узнайте у князя Арыка, нельзя ли одеться моей служанке? Она не убежит, я знаю.
Тот что-то буркнул и ушел.
— Откуда вы меня знаете? — спросила Миньон.
— Лука часто говорил о вас, да и Саша поведал вашу историю.
— Почему эти скоты столь благожелательны к вам?
Миранда объяснила.
— Повезло! — вздохнула Миньон.
— Не думаю! Саша предупредил, что они собираются продать меня. Объяснил, где находится английское посольство. Как только доберемся до Стамбула, сбегу. Хотите со мной? Покажем этим варварам, на что способны американка и француженка!
Внезапно Миньон улыбнулась:
— Господи! Лишь бы удалось! Вернусь в Париж… Боюсь даже мечтать об этом.
— А ваши дети?
— Понятия не имею, которые из них мои, — сказала Миньон. — Их тут же уносили, сразу после родов. Опять жду ребенка…
Появился Бюри. Швырнул сарафан, и Миньон с благодарностью взглянула на Миранду.
— Мерси, мадам, — сказала она.
Миранда кивнула и обернулась к татарину.
— Что сказал князь?
— Разрешил. Тебе и твоей служанке приказано располагаться на ночлег под подводой. Старый Оглы останется при вас сторожем.
127 
