131 
— Вот так, моя хорошая, — приговаривала она по-английски.
Ведь ее дочь — американка! И она снова подумала, что это ее, именно ее дочь!
Подошел князь Арык и присел рядом с ней на корточки, не сводя с Миранды восхищенного взгляда. «Что за удивительная женщина! — подумал он. — На вид хрупкая, как роза, а на самом деле несгибаемая, как сталь».
— Покажи мне ребенка, — попросил он.
Миранда на секунду отняла дочку от груди.
— Какая красивая! — восхищенно заметил он. — Но акушерка говорит, что она не выживет. Не трать силы. Лучше оставь здесь, когда двинемся в путь. Так будет гуманнее.
Глаза Миранды яростно блеснули.
— Моя девочка ослепла от удара мерзавца. Но она будет жить…
Будет!
Князь пожал плечами.
— Погода проясняется, — заметил он. — Завтра тронемся в путь. Разрешаю тебе несколько дней ехать в повозке, пока не окрепнешь и не наберешься сил.
Он поспешно ушел.
— Спасибо, — запоздало поблагодарила Миранда.
Остаток дня она то дремала, то кормила ребенка. Марфа принесла кружку наваристого бульона.
— Тимур дал кусок телятины. Я несколько часов варила ее с зеленью и диким луком, — похвасталась она.
Миранда отпила глоток.
— Вкусно! Спасибо, Марфа. Я такая голодная. Может, раздобудешь несколько кусков мяса, только самого постного?
Марфе удалось сделать гораздо больше. Помимо мяса, она принесла чашку земляники. Миранда съела все без остатка. Она уже окрепла и пару раз совершала короткие прогулки, опираясь на плечо Тимура.
За час до рассвета она проснулась накормить ребенка.
Девочка была бледная и, казалось, едва дышала. В порыве материнских чувств Миранда прижала дочку к груди и стала нежно баюкать ее.
— Я не дам тебе умереть! Не дам! — повторяла она.
Тимур освободил для Миранды в телеге целый угол. Он нарезал сосновых веток и устроил удобную постель. И вновь дни потекли по заведенному распорядку.
Миранда не теряла счет дням. Татары совершили набег пятого мая. Родила она тринадцать дней спустя. Значит, день рождения девочки — восемнадцатое мая. Прошло еще десять дней. До Стамбула оставалось две недели пути. Миранда окрепла уже настолько, что могла идти весь день, прижимая к себе крохотный сверток. Малышка не прибавляла в весе и совсем не плакала. Это ее беспокоило.
Она часто думала о сыне. Ему уже год и месяц. Как он, что с ним? Бросила его, оставила, как когда-то Джаред ее саму. Ну что же делать, размышляла она. Воссоединятся и все начнут сначала. И поспешно поправилась — если начнут, конечно…
И однажды вечером они увидели на горизонте очертания величественного города. Восточный Рим, Константинополь, Стамбул…
Городские ворота оказались на замке. Татары расположились на ночлег у древних стен. Князь Арык объявил, что утром рабов поведут продавать на самый лучший невольничий рынок.
В душу Миранды закрались сомнения. Под покровом темноты она подошла совсем близко к костру, у которого сидел князь Арык.
Она за время пути научилась понимать тюркский язык. Немножко, чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы ухватить главную мысль. Она ожидала, что Арык и Бюри непременно станут обсуждать планы на завтра. Именно так и получилось.
— Прошу прощения, — сказал Бюри, вынырнув из темноты и подходя к костру.
— Слушаю тебя, — ответил вполголоса князь Арык.
— Я насчет нашей англичанки. По-прежнему не спускать с нее глаз?
— Не нужно! Пусть Думает, будто в английском посольстве будем просить за нее какой-то там выкуп. Она поверила нам, и ладно. Завтра увидимся с Мохаммедом-заде, ударим по рукам, продадим рабынь и про нее поговорим. Попрошу его найти богатого покупателя. А потом предложим этой знатной чистюле помыться в турецкой баньке, одурманим опием, чтобы не брыкалась, и отдадим новому хозяину. Думаю, за такую красавицу, да еще с девчонкой, можно будет выручить приличную сумму.
Бюри согласно кивнул.
Так-так! Придется бежать прямо сегодня, подумала Миранда.
Вряд ли представится более благоприятная возможность. Миранда решила выждать, когда все улягутся и угомонятся.
Стараясь не шуметь, она подошла к подводе, рядом с которой сидели Тимур и Марфа.
Миранда заметила, что последние несколько дней они были целиком поглощены друг другом. Она решила, что молодой татарин задумал выкупить невзрачную, но удивительно добрую девушку, а потом взять ее в жены. Она была совершенно уверена: исчезни она сегодня вечером, они и внимания не обратят.
131 
