60 
Или два великих художника – Василий Суриков и Петр Кончаловский и их линия – Сергей Владимирович Михалков, а далее Никита Михалков и Андрон Кончаловский.
Это дети, которые вышли из тени родителей, нашли свой путь и получили признание общества.
Но чаще потомку приходится жить в отблеске славы предков, и я знаю много людей, которые не смогли перенести это бремя.
Я понимаю их, ведь жить с вечным ощущением своей вторичности невозможно, а суметь спокойно принимать чужую славу, тем не менее, от нее отстранившись, сможет не каждый.
И если потомок слаб, он окончательно озлобляется на мир.
У меня есть старый приятель, еще со студенческих времен – он сын знаменитого скульптора. У него большой дом, выходящий в сад, где, как в сказке, везде стояли скульптуры его отца. В доме тоже стояли скульптуры, они же, стройным рядом, стояли возле ворот. Такое количество скульптур в доме легко объяснимо – какие-то не нашли хозяина, какие-то он сделал для себя и не хочет отдавать. Некоторые в работе, и эта работа может длиться десятилетиями. Так что мой приятель жил в удивительной сказке, а занимался тем, что «искал себя» – так он это называл.
Позже он пошел по стопам отца и стал скульптором, причем неплохим. Рядом со скульптурами отца появились его работы, только они были необычны – у отца были реалистичные работы, а сын ударился в модернизм. Нужно было долго стоять перед его каменной глыбой, чтобы понять, что она означает. Однако отец ценил эти бесформенные камни, высеченные отпрыском, и говорил, что задача скульптора сделать работу, ее трактовать – критиков. Он говорил сыну, что непохожие работы – это своя дорога в искусстве.
Но вот прошло время, и отец умер.
Его похоронили, поставив на могиле обелиск, который он сам заблаговременно высек для этой цели.
А у сына началась своя жизнь. Но эта жизнь резко изменилась.
Его скульптуры продавались плохо, критики писали, что он просто тень своего отца. Сын ходил по дому, и ему казалось, что отцовские работы смотрят на него с презрением. Как он мне сам рассказал, однажды в нем проснулась ненависть к этим скульптурам. Он хотел выбросить их, однако это были прекрасные работы. Приятель старался их не замечать, но они торчали повсюду.
А потом случился нервный срыв: о его последней выставке критики единодушно написали, что все это бездарно, что он жалкое подобие великого отца и что бесформенные камни – не более, чем попытка обмануть зрителя и спрятать за присутствием формы отсутствие содержания. А финальной каплей стала реплика одной дамы-критикессы, что сын просто паразитирует на памяти отца, причем делает это сознательно и злостно.
И тогда приятель совершил то, о чем вспоминает с ужасом.
Он вечером поехал на кладбище и пошел к могиле отца.
Каменный отец смотрел на него спокойным холодным каменным взглядом. Тогда сын вытащил из сумки молоток и стал разбивать могильную скульптуру. Расколотив ее, он сел на обломки и стал, абсолютно по-детски, плакать, размазывая по лицу гранитную пыль.
Дальнейшие события напоминали невероятную историю, которая бывает исключительно в голливудских фильмах.
На стук молотка прибежал охранник кладбища, который моего приятеля хорошо знал. Он стал спрашивать, что случилось, но молодой человек ничего не отвечал, а только плакал. Тогда охранник объяснил, что за разбитый памятник с него спросят и он обязан что-то делать. Не получив ответа, он пожал плечами и пошел за милицией.
Когда охранник удалился, к приятелю подошла женщина.
Он знал ее – она приходила на соседнюю могилу к своему мужу. Подсев рядом на плиту, она тоже стала спрашивать, что случилось, и, что удивительно, мой приятель ей все рассказал. Ему просто нужно было выговориться.
И тогда у них завязался неторопливый разговор, и она ему сказала, что ничего в его поступке страшного нет, потому что разбить каменную глыбу еще не означает оскорбить память об отце. Он просто разбил пресс, который висел над ним и не давал существовать.
Далее они стали говорить о жизни тем особым разговором, которым говорят люди, встречающиеся у могил близких. Через некоторое время пришел охранник и привел милиционера. Тот хотел составить протокол, но женщина ему объяснила, что сын сделал новую скульптуру для могилы отца и разрушил старую для замены. Радостный милиционер удалился, а женщина сказала, что будет неплохо, если он действительно сделает новый обелиск.
Далее, если бы эта история действительно писалась в Голливуде, они бы поженились, а мой приятель стал миллионером. И эта мелодрама заканчивалась бы панорамой их красивого прохода по аллее кладбища, с укрупнением на новый гениальный памятник отцу.
60 
