58 
— Я же сказал вам, что… — начал врач, но подошедшая к ним сестра перебила его.
— Больной приходит в себя, Майкл, — сказала она и добавила специально для Габриэлы:
— Через несколько минут вы сможете попробовать поговорить с ним.
Но несколько минут превратились в несколько часов. Врачи ставили профессору Томасу капельницы, давали кислород, подключали к нему новые и новые машины. Когда его наконец перевезли в отделение интенсивной терапии, Габриэла дрожала как в лихорадке. Предпринятые врачами решительные меры напугали ее. Многого она не понимала, однако из обрывков разговоров сиделок и сестер ей стало ясно, что профессор живет сейчас лишь благодаря аппарату искусственного дыхания.
Но наконец ей разрешили побыть с профессором, предупредив, чтобы она разговаривала с ним как можно меньше и не ждала, что он ответит.
Кивнув, Габриэла робко приблизилась к койке профессора. Глаза его по-прежнему были закрыты, седые волосы растрепались, а грудь подымалась и опускалась с видимым трудом, но лицо уже не было таким бледным. Габриэла почувствовала некоторое облегчение.
— Профессор, — позвала она. — Профессор Томас!.. — Габриэла поспешно вытерла слезы.
При звуке ее голоса веки профессора затрепетали. Он открыл глаза и попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. Он не мог ни пошевелиться, ни произнести ни слова, но Габриэла была бесконечно рада тому, что профессор ее узнал.
Присев на стул возле его изголовья, Габриэла бережно взяла его за руку и поцеловала пальцы, и по щеке профессора скатилась на подушку одинокая слеза.
— Не беспокойтесь, милый мистер Томас, все будет хорошо! — попыталась подбодрить она его. — Врачи мне сказали, что вы обязательно поправитесь!
Это была ложь, и по глазам профессора Габриэла поняла, что он ей не поверил. Лицо его чуть заметно дрогнуло, в глазах появилась какая-то напряженная сосредоточенность, словно он страдал от сильной боли. Габриэла в панике оглянулась на дверь, чтобы позвать сестру. Лишь несколько мгновений спустя она поняла, что профессор силится что-то сказать, и отрицательно покачала головой.
— Вам надо беречь силы, — прошептала она, не замечая, что по ее лицу одна за другой катятся слезы. Профессор был рядом и вместе с тем — где-то очень далеко, откуда он никак не мог до нее докричаться. Его сил хватило только на то, чтобы несильно пожать ей пальцы; потом его рука ослабела и упала бы на постель, если бы Габриэла не удержала ее.
— Не надо ничего говорить, — прошептала Габриэла, в свою очередь слегка пожимая его холодные худые пальцы, но профессор не успокаивался. По его глазам она видела, что он продолжает кричать ей что-то очень важное, но с губ его слетали лишь чуть слышные звуки, напоминающие тоненький храп младенца. Они были очень тихими, но дежурная сестра услышала их и сразу велела Габриэле уходить.
— Прошу вас, пожалуйста, позвольте мне остаться! — взмолилась Габриэла, но сестра была неумолима.
— Вы сможете вернуться сюда часа через два. Вашему отцу нужно поспать, — строго сказала она, крайне недовольная тем, как это люди не понимают самых простых вещей. Отделение интенсивной терапии вовсе не предназначалось для посетителей — здесь с ними мирились только как с неизбежным злом.
— Я вернусь, — шепотом пообещала Габриэла профессору, и он на мгновение закрыл глаза, но тут же открыл их снова и издал какой-то низкий гортанный звук. Он ужасно хотел что-то ей сказать, но не мог, и это приводило обоих в отчаяние.
— Молчите, прошу вас, — снова шепнула Габриэла. — Отдыхайте, набирайтесь сил… Я люблю вас, — неожиданно добавила она после небольшой паузы.
Для нее сейчас действительно не существовало в мире человека, который был ей ближе и дороже, чем этот седой старик, глядевший на нее с какой-то непонятной мольбою.
Всю дорогу до пансиона Габриэла проплакала. Денег на такси у нее не осталось, и она твердо решила поговорить со Стивом, когда вернется в пансион. Но в доме мадам Босличковой царила атмосфера такой глубокой печали и тревоги, что Габриэла сразу забыла об этом своем намерении. Сама хозяйка, миссис Розенштейн и другие обитатели пансиона собрались в гостиной, ожидая ее возвращения. Стив снова и снова рассказывал, как он нашел профессора лежащим на полу и как, по его мнению, случилось это несчастье.
— Ну, как он? — чуть ли не хором спросили все, когда Габриэла появилась на пороге гостиной.
58 
