ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  155  

— Нет, нет.

— Вы тогда сделали это не намеренно?

— Вы имеете в виду аварию с машиной?

— Да. Я не задал вам этого вопроса в больнице — не мог. Но я так часто думал об этом…

— Нет. Намеренно — нет. Я не совершил аварии намеренно, но намеренно вел машину на опасной скорости. — До этой минуты я и для себя так четко это не формулировал.

— А почему вы вели машину на опасной скорости? Мы смотрели друг другу прямо в глаза.

— Потому что я знал, что потерял ее. Она собиралась бросить меня и остаться с вами.

— Она так сказала?

— Да. — Я надеялся, что Ганнер не станет меня спрашивать, говорила ли Энн о том, что она беременна. Он не спросил.

— Понимаете… все эти годы… я думал, что, видимо… в ту ночь… она решила сбежать от меня.

— Нет, нет, нет. Она думала, что я отвезу ее домой, она требовала, чтобы я остановился, она без конца твердила это, она хотела вернуться к вам…

Ганнер отвернулся и глубоко, тяжко вздохнул; какое-то время мы оба молчали.

Когда он заговорил снова, голос его звучал устало, задумчиво, чуть вибрируя.

— Понимаете… очень жаль, что вы не написали мне… тогда… я теперь понимаю, что, наверно, сам сделал это невозможным… и не спросил вас тогда… не из-за моих чувств к вам… тут уж ничего не изменишь… но из-за Энн… я винил ее в душе, почти ненавидел… нет, это слишком… но была у меня к ней нежность, которая должна была бы перекрыть тот факт… хотя иногда… только иногда… из этого ничего не получалось. Сейчас я смотрю на все иначе. В жизни так много случайного… Я полагаю, что в конечном счете все можно простить. Хотел бы я, чтобы этот наш разговор произошел много лет назад.

— Много лет назад он мог бы ничего и не сделать. Если сделал что-то сейчас.

— А вам он помог?

— Да.

— Разве есть на свете слова, которые способны помочь?

— Не надо…

— Но вы их знаете?..

— Да.

— Я могу лишь молить Бога и надеяться, что нынешнее мое состояние удержится. Как вы считаете, мы сумеем это удержать, или вы считаете, что этого нам не надо? — Ганнер вдруг рассмеялся.

Я не мог смеяться, а только улыбнулся. По телу моему пробежала дрожь облегчения.

— Какие совершенно… необыкновенные… переговоры… — Ганнер снова рассмеялся. Это было похоже скорее на рыдание. Большой рот его конвульсивно открывался и закрывался. На нижней губе появилась слюна, голубые глаза, словно от боли, зажмурились.

У меня возникло нелепое чувство — мне почему-то стало тревожно за Ганнера, захотелось, чтобы все у него сложилось хорошо, чтобы он был доволен и спокоен.

Я сказал ни с того ни с сего:

— Вы еще о чем-то хотите меня спросить?

— Нет, не думаю. Мы вроде бы выполнили всю программу! О Господи! Хилари, мне бы так хотелось, чтобы вы нашли себе приличное место, вы же ничего не добьетесь у нас в учреждении.

— А я и не хочу ничего добиваться.

— Но вы должны — ради себя, ради Кристел. У вас же поразительный лингвистический дар. Перестаньте зря себя растрачивать.

— Может быть, теперь все пойдет иначе.

— А Кристел… она так и не собралась выйти замуж?

— Нет. Был тут у нее один малый, но она порвала с ним. — Знала ли Кристел, что понадобится Ганнеру, что ему понадобится этот разговор с ней, понимала ли она, как много для него сделала, представляла ли себе, что когда-нибудь в будущем может снова понадобиться ему?

Ганнер не стал развивать эту тему. Он стоял, потягивая виски, и смотрел в огонь, лицо его меняло выражение, хмурилось, улыбалось, губы шевелились, словно он разговаривал сам с собой, словно он уже был один. Встреча окончена, и теперь надо помочь ему избавиться от меня.

— Я должен идти, — сказал я. Мне хотелось спросить, но я побоялся: «А мы еще встретимся?»

Ганнер поднял на меня глаза — казалось, ему тоже вдруг пришел в голову тот же незаданный вопрос. Он судорожно вздохнул, но было ли это от нерешительности или он просто перевел дух, прежде чем что-то сказать, мне так и не дано было узнать. Он повернул голову к двери. В комнату вошла Китти.

Сегодня на Китти был брючный костюм канареечного цвета, в котором она выглядела богатой бездельницей. Темные волосы ее по-особому блестели, придавая ей сходство с древнегреческой жрицей Диониса, — наверно, Бисквитик сегодня опять расчесывала их. Лицо Китти светилось таким любопытством, интересом, даже удовольствием, что сразу становилось ясно: обладательница такого лица едва ли принадлежит к людям скрытным. Я был поражен, напуган, даже зол. Было что-то опасно фривольное в ее появлении, ее явном желании видеть нас обоих вместе. На секунду мне показалось, что Китти вот сейчас выдаст нашу тайну или что она это уже сделала.

  155