87 
Женщина удивилась его отцовским чувствам, позвала меня. Мы прозвали их мужем и женой, и соседка моя со смехом отметила, что эта пара — пример множеству человеческих.
Черно-белая кошка оказалась хорошей мамашей, что касалось кормления, но пользоваться «туалетом» она приучить детей своих не смогла. Этим занялся отец. Он таскал котят «на горшок», поощряя их мурлыканьем и аккуратно вылизывая.
Красотой он не отличался: костлявый, с рваными ушами. Мы полагали, что кот этот уже старик. Он, в конце концов, прижился у сердобольной женщины. Поведения кот оказался весьма пристойного, жадности к пище не проявлял, всегда пропускал «жену», которая наедалась, не обращая внимания на детишек, затем уходила. Кот ждал, пока наедятся котята, и лишь потом доедал то, что оставалось. Иногда оставалось не слишком много, и он вылизывал миску дочиста, однако больше не просил.
С садиком малышей тоже познакомил отец. Мать осталась полностью в стороне. Кот звал котят, приглашая спуститься по ступенькам, постепенно ознакомил их со всей территорией, показал, как закапывать экскременты. Мы с женщиной наблюдали за всем этим, не выхода наружу, стоя у окон.
Неподалеку проживал еще один кот, прирожденный альпинист. Его постоянно можно было видеть то на крыше, то на деревьях. Котята, увидев этого героя прогуливающимся по большому дереву, рванулись за ним, успешно взобрались, но слезть не смогли. Кот-верхолаз, не обращая на них внимания, спрыгнул с большого дерева на маленькое, с него за землю и гордо удалился. Котята вопили на дереве, жаловались и паниковали.
Черный кот, наблюдавший все это со ступенек, задумчиво подошел к дереву, уселся, обдумывая ситуацию. Он отдал котятам какие-то команды, продиктовал указания, но те вопили и ничего не поняли. Тогда кот залез на дерево, спустил одного, вернулся за вторым, спустил и его. На земле он сурово отчитал их за глупость и надавал по ушам. Затем подошел к маленькому дереву, медленно лез на него, все время оглядываясь. Остановился, поджидая. Первым за ним последовал полосатый, затем черная кошечка. Дерево начало покачиваться под их весом, и старый кот, буркнув, начал спуск. Котята, недовольно вопя, жалуясь, все же последовали за отцом. Спрыгнув наземь, принялись гоняться друг за дружкой, обрадовавшись окончанию урока. Но старик снова позвал их, и полез на большое дерево. Котята жалобно взвыли, и он задумался. В конце концов отец решил прервать тренировку и продолжил обучение на следующий день, когда котята и научились успешно слезать с большого дерева.
Дни кот проводил с котятами в садике, а когда они уходили домой, валялся на стене. Иногда он сопровождал котят, подходил к лежавшей неподвижно «жене», похожей на больную старуху. Изредка кот обнюхивал ее, даже лизал, но она ни на что не реагировала.
Котята подросли и отправились по новым домам. Наступила осень. Какой-то бравый стрелок ранил кота из пневматической винтовки. Рана затянулась, но сделала его хромым на всю оставшуюся жизнь. Вообще-то он и раньше ходил какой — то неловкой походкой, мы думали, что из-за почтенного возраста. Зимой в поведении кота наметились отсутствовавшие ранее особенности. Он сидел на ступенях, глядел на окна соседки, на мои. Если женщина впускала его, он ненадолго задерживался возле кошки, но она не обращала на него внимания, и он отходил в угол. Если соседка его выпроваживала, то он обращал свой безмолвный призыв ко мне. Я устроил ему местечко возле печки, он спал там на подстилке, утром благодарно мурлыкал и направлялся к двери. Зима выдалась холодной. Иногда кот целыми днями грелся на подстилке, выбегая лишь ненадолго, чтобы облегчиться. Это случалось весьма часто. Я оборудовал ему «туалет» в комнате, потому что снаружи выпал глубокий снег. Он и в комнате облегчался часто. Должно быть, больные почки, подумал я. В конце концов, он ведь старик. Кот исхудал, почти ничего не ел. Раза два посетил свою «жену». Казалось, ей приятно было его видеть, но когда он уходил, она не реагировала.
Теперь ему даже ходьба доставляла боль. Очень осторожно укладывался он на подстилку, медленно и бережно, сдавленно постанывая, стараясь не шуметь. Я думал сначала, кот боится, что я вышвырну его за стоны, но потом понял, что это самоконтроль благородного животного, научившегося преодолевать боль.
Когда кот находился в комнате, я чувствовал исходящие от него дружелюбие и поддержку, и иногда осторожно гладил его. Он отвечал благодарным мурлыканьем.
87 
