118 
Султан Шеретлу-Оглы прибыл из Петербурга в Екатеринодар в начале 1799 года и тогда же явился к возвратившемуся в войско Котляревскому. Тимофей Терентьевич принял султана ласково, познакомил с обществом, и для переправы его, с подданными азиятцами, на нашу сторону, вблизи Воронежского кордона, командировал поручика Харченка с командою казаков, при одном орудии. Под этим прикрытием султан Али перешел на правый берег Кубани, переведя с собой до ста душ шапсугов.
Котляревский, зная исконную страсть закубанских народов к хищничеству и вероломству, не верил в неизменную преданность нового подданного русского Государя; но, исполняя желание султана и волю Императора, полагал дать под поселение шапсугских выходцев землю на общем праве с войсковыми жителями, далее от р. Кубани к Азовскому морю или к р. Ее, и тем отклонить горцев от частных сношений на Кубанской границе со своими родичами, жившими хищничеством.
Соображения свои атаман Котляревский представлял графу Каховскому; но последний, имея в виду данные ему Государем повеления поселить закубанских выходцев на избранном по желанию их месте, не считал себя в праве изменить Высочайшую волю. Султан Али поселился, как сказано, при р. Ангели, верст за 60 от Кубани. Котляревский распорядился дать поселенцам все пособия к домашнему их обзаведению; предоставленные же им выгоды свободной ловли рыбы и хлебопашества обеспечивали их безбедным продовольствием.
Примеру султана Али последовали и другие выходцы из-за Кубани.
В 1796 году бжедухский князь Батыр-Гирей был за преданность России убит абазинцами. Когда власть его перешла к его брату, князю Явбук-Гирею, абазинское племя, питая непримиримую к нему вражду, за дружественные сношения с русскими начало его теснить и разорять подвластное ему племя бжедухов. Это побудило Явбук-Гирея искать у русских убежища от гонения врагов: 7 марта 1799 года он прибыл в Екатеринодар к войсковому атаману Котляревскому, для переговоров о принятии его, с подвластным ему народом, в подданство России. Явбук-бей, как его обыкновенно называли, объявил атаману, что если русское правительство не позволит ему переправиться из-за Кубани, то он, в своем отчаянном положении, переправится на землю Черноморского войска, несмотря ни на какие запрещения, даже если бы было употреблено против него и самое оружие. «Буде суждено, — говорил Явбук, — погибнуть мне с моим народом, то лучше пасть, не защищаясь, от оружия русских, чем от злодеев-абазинцев».
Император Павел согласился принять в подданство России этого князя, вместе с родственником его, Селимет-Гиреем, и подданными их в числе 1493 душ, и водворить их для совместного жительства с султаном Али-Шеретлу-Оглы. 15 мая, бжедухи были уже на нашей стороне и на верноподданство русскому Императору принесли присягу.
В это же время султан Шеретлу-Оглы заявил войсковому атаману, что избранная им безлесная местность неудобна для поселения закубанских выходцев, по крайней их бедности, и что он желает поселиться близ Кубани, где имеются леса, хотя на первый раз, покуда черкесы приобыкнут к жизни с русскими. Али представлял, что удовлетворением этой просьбы можно расположить умы и прочих закубанцев в пользу России. Генерал-майор Котляревский, имея в виду Высочайшую волю селить вышедших из-за Кубани черкесов в местностях, избранных по собственному их желанию, не мог отказать в просьбе султана, но вместе с тем донес обо всем Императору. Рескриптом, от 27 июля 1799 года дано было разрешение водворить султана Али с его подданными над Кубанью при лесных черноморских селениях, позволено переходить, для поселения, на нашу сторону Кубани и прочим закубанским владельцам, искавшим подданства России.[209]
Не успели закубанские выходцы-черкесы обжиться на нашей земле, как анапский Осман-паша возбудил переписку с войсковым атаманом, спрашивая: по какому случаю переселены на русскую землю закубанцы, в противность трактатов между Россией и Турцией, в силу которых горцы считались подвластными Порте Оттоманской. Паша прямо требовал возврата черкесов на закубанскую сторону, просил разъяснения по этому делу у графа Каховского и донес Высокой Порте.
Напрасно анапский паша поднял тревогу о закубанских выходцах: правильно устроенная жизнь и без этого не понравилась Явбук-бею. Дикая природа родного края манила его в вековые леса и в недоступные ущелья гор Кавказа; тоска по родине не давала ему покоя. Не занимаясь хозяйством, он довольствовался провиантом, который давали сострадательные черноморцы ему и его подвластным, находившимся в крайней нищете.
118 
