Последние отзывы

  73  

Так из рассеянных запорожцев составилось вновь войско «верных» казаков, с кошевым управлением по примеру павшей Запорожской Сечи, но при других условиях.

Князь Таврический, устроив судьбу оставшихся верными казаков, старался вызвать запорожцев и из Турции. С этой целью Потемкин посылал в их кош воззвания, обещая им, именем государыни, прощение за оставление отечества, а от себя защиту и покровительство; предлагал им те же права, какими пользовалось войско «верных» казаков. Поручение было возложено на генерал — поручика Павла Сергеевича Потемкина, который, в свою очередь, поручил поступившему впоследствии на место Сидора Белого кошевым Чепеге войти в переговоры с турецкими запорожцами о возвращении их в Россию. На первое предложение, сделанное 24 сентября 1788 года, находившиеся на турецкой границе запорожцы отвечали, что воззвание светлейшего князя Потемкина отправлено к их кошевому атаману, и потому сами собой они решиться ни на что не могут, а чтобы отстранить неприятные столкновения, предупреждали Чепегу не искать более с ними свидания.

Воззвания Потемкина произвели волнение умов между задунайскими запорожцами: молодое поколение, видя русских запорожцев опять под управлением булавы кошевого атамана, горело нетерпением соединиться с ними; старое же казачество, сомневаясь в прочности будущего этого войска, а может быть и по другим причинам, противилось намерениям молодых своих собратов. Кошевое управление «неверных» запорожцев, вероятно, было на стороне последней партии. Это доказывается тем, что кошевой Чепега, несмотря на все свои старания, не добился от турецкого запорожского коша никаких обещаний о выходе запорожцев из Турции в Россию. И последующие сношения Захария Алексеевича с самим войсковым есаулом турецкого запорожского коша не привели дела к желанному концу.

Тем не менее многие запорожцы, помимо всех переговоров, выходили в тогдашнюю войну из Турции поодиночке и по нескольку человек разом. Такие казаки приводились в войсковом коше к присяге на верность службы российскому престолу и поступали в ряды днепровских своих товарищей.^[87]

От таких добровольных выходцев из Турции строевой состав войска «верных» казаков значительно увеличился: на театре военных действий их было до 2829 человек конницы и 9681 человека пехоты. Они сражались на суше и на море против врагов христианской веры и России.^[88]

III

(1788)

Участие войска «верных» казаков в военных действиях против турок. — Смерть кошевого Белого. — Новый кошевой Захарий Чепега. — Подвиг войскового судьи Головатого. — Наименование войска «верных» казаков «Черноморским войском»

Князь Потемкин, предоставив «верным» казакам все способы к борьбе с турками, снабдил войско мореходными лодками, достаточной артиллерией, дал боевое оружие, огнестрельные припасы, назначил жалованье и провиант; словом, обеспечил войско всем и во всем, и только тогда потребовал мужественной их службы на пользу России.^[89]

В то время, как войска екатеринославской армии, предназначавшиеся, по соображениям военных действий, для взятия Очакова, медленно двигались вниз по р. Бугу,^[90] секунд-майор Чепега был отряжен, с частью «верных» казаков, на Ингул, где генерал Голенищев-Кутузов предписал ему 21 апреля захватывать приближавшихся к нашему берегу неприятелей; сам же кошевой, Сидор Белый, находился в войсковом коше и зорко наблюдал за движениями турок.

20 мая, во втором часу пополудни, три фрегата, пять ботов и пять малых судов, из числа турецкого флота Гассана капудан-паши, сильно преследовали правой стороной днепровского лимана русский бот и другое небольшое судно, стараясь их захватить, что, однако, не удалось. Минуя устье р. Буга, один неприятельский бот взлетел на воздух, как можно полагать от оборонительных выстрелов с удалявшихся русских судов. После такой потери неприятельская эскадра отступила вниз по лиману, от устья Буга. Часть судов этой эскадры отправилась далее по лиману к видневшимся вдали другим неприятельским судам, а семь судов бросили на ночь якорь в самом устье р. Буга.

Утром 21 мая, по случаю воскресного дня, кошевой атаман Белый, войсковой судья Головатый и есаул Кобиняк с прочими старшинами войска находились на утренней молитве в кошевой часовне. В это время, часа за полтора до восхода солнца, начальник кошевых передовых постов донес Сидору Игнатьевичу, что неприятель подходит судами, насупротив коша, к Константиновскому и Малому редутам. Кошевой, приняв доклад во время богослужения, тотчас сделал распоряжение об обороне своего воинского стана от врагов. Немедленно под командой Головатого и Кобиняка все наличное войско стало под ружье, береговые казачьи лодки мигом наполнились отважными казаками и гребная их флотилия меткими своими пушками готова была встретить и угостить незваных гостей по-казацки. Турки, видя приготовление к отпору со стороны казаков, не решились подходить близко к берегам, но, окруживши кош с лимана, открыли по нем сильную канонаду. Выстрелы с турецких судов летели в кош с 4 до 11 часов дня, однако по причине далекого расстояния не причинили никакого вреда. Казачьи лодки, находясь вне действия неприятельского огня, не отвечали. Видя напрасную трату времени и пороха, турки прекратили пушечную пальбу; к тому же один их фрегат сел на мель и, освободившись, бежал в Очаков. Вышедшие из крепости конные турки, до 300 человек, остановясь над крутым берегом лимана, смотрели на казацкий кош; пехота же их расположилась лагерем на своем берегу, противу Константиновского редута. Не замечая с нашей стороны никаких движений, турки ограничились наблюдением над казацким кошем; остававшаяся же в устье Буга турецкая эскадра, в ночь на 22 мая, ушла из виду коша.^[91]

  73