188 
– Извини, – пробормотала Мери, сутулясь.
Он обнаружил, что тяжело дышит.
«Разве я не убрал эти страницы?»
– Не стоит расстраиваться. Это не твоя вина, Мери, – сказал он. – Мне не следовало оставлять их на столе. Я это начал, но не собираюсь заканчивать. Не думай об этом.
Мери заметно побледнела.
– Мери, что-то не так? – спросил Леоф.
Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Она больная, – ответила она. – Эта музыка…
Он опустился на колени и неловко взял ее руку своими изуродованными пальцами.
– Тогда не думай об этом, – попросил он. – Не пытайся услышать эту музыку у себя в голове или заболеешь сама. Ты меня понимаешь?
Она кивнула, но в ее глазах стояли слезы.
– Но зачем ты написал такую музыку? – жалобно спросила она.
– Я считал это необходимым, – ответил он. – Но теперь сомневаюсь. Я действительно не могу больше ничего объяснить. Ты понимаешь?
Она снова кивнула.
– А теперь почему бы нам не сыграть что-нибудь повеселее?
– Я бы хотела, чтобы ты мог сыграть вместе со мной.
– Ну, – заметил Леоф, – я все еще могу петь. Мой голос никогда не был особенно хорош, но я способен вести мелодию.
Мери захлопала в ладоши.
– Что же это будет?
Он покопался в нотах на столе.
– Вот оно, – сообщил Леоф. – Это из второго акта «Маэрски». Что-то вроде интерлюдии, комическая история, не имеющая отношения к сюжету. Поет Дроип, юноша, который намерен вечером… э-э… навестить девушку.
– Как моя мама навещала короля?
– Хм-м, ну, об этом я ничего не знаю, Мери, – попытался уйти от ответа Леоф. – В любом случае, наступил поздний вечер, он пришел под ее окно и притворился принцем, сыном повелителя далекого-далекого моря. Он говорит ей, что может беседовать с рыбами и что рассказы о ее красоте пришли к нему по волнам, преодолев полмира.
– Я вижу, – подтвердила Мери. – Лещ рассказал крабу, а краб передал скатам.
– Совершенно верно. И у каждого своя маленькая тема.
– Пока историю не услышал дельфин, который и пересказал ее принцу.
– Совершенно верно. Потом она спрашивает, как он выглядит, и он отвечает, что мужчин краше, чем он, в его стране нет. Ну, тут он, кстати, не соврал, потому что страну он выдумал.
– Нет, все равно он сказал неправду, – возразила Мери.
– Зато, по-моему, забавно получилось, – улыбнулся Леоф.
– Во всяком случае, мелодия очень славная.
– А, так ты уже критикуешь! – заметил Леоф. – Но я продолжаю. Героиня хочет взглянуть на его лицо, но он клянется, что только магия позволила ему оказаться здесь, и если девушка увидит его, ему придется вернуться домой и больше никогда не возвращаться. Но если она согласится провести с ним три ночи, не видя его лица, заклинание рассеется.
– Но тогда она узнает, что он солгал, – удивилась Мери.
– Да, однако он надеется, что к этому времени ему удастся её эм-м… поцеловать.
– Сколько сложностей ради одного поцелуя, – с сомнением заметила Мери.
– Да уж, – согласился Леоф. – Но так обычно и бывает с юношами его возраста. Вот немного подрастешь и сама увидишь, как будут лезть из кожи молодые люди, чтобы привлечь твое внимание. Хотя, я полагаю, если один из них заявит, что он приплыл из далекой страны, о которой ты никогда не слыхала…
– Я потребую, чтобы он показал лицо, – захихикала Мери.
– Правильно. Так ты готова играть?
– А кто будет петь женскую партию?
– Ты сможешь?
– Для меня она слишком низкая.
– Ну, ладно, – согласился Леоф. – Тогда я буду петь как могу высоко.
– А дуэт?
– Я попытаюсь импровизировать, – обещал Леоф. – Давай пропустим эпизод, в котором он представляется, и сразу же перейдем к песне.
– Хорошо, – согласилась Мери.
Она начала играть. Музыка в ее исполнении получилась еще задорнее, чем Леоф себе представлял.
Он откашлялся, дождался нужного момента и запел.
- Я слышал на море,
- От тварей подводных,
- На тысячи лиг,
- Эта новость гремела,
- О деве столь милой
- В стране отдаленной,
- Что я, принц Феррови,
- Спешить к тебе должен.
- Ты, в море купаясь,
- Леща восхитила,
- Который поведал
- Приятелю-крабу,
- А тот сообщил
- Разговорчивым скатам,
- Чтоб я, принц Феррови,
- Пришел за тобою…
Впервые за долгое время Леоф вдруг понял, что он счастлив. Более того, теперь он с надеждой смотрел в будущее. Ужасы последних месяцев рассеялись, и он почувствовал, что с ним еще может случиться что-нибудь хорошее.
188 
