193 
– Ты говоришь на старом языке, – сказал сефри. – Мы думаем, что ты тот самый.
– Кто ты?
Незнакомец некоторое время молча смотрел на Стивена и Землэ, потом склонил голову.
– Меня зовут Эдрек, – ответил он.
– Ты говоришь на королевском языке, – отметил Стивен.
– Довольно плохо, – признался Эдрек. – Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз им пользовался.
На границе света и тени появились новые сефри. Все были вооружены мечами, почти такими же тонкими, как клинок Казио. Кроме того, у большинства были луки, и большая часть стрел была направлена на Стивена.
– Мое… эм-м… меня зовут Стивен Даридж, – представился молодой человек. – А это сестра Пейл.
Он не знал, почему стесняется ее менее формального имени, которым называл ее в мыслях. Эдрек отмахнулся.
– Криим здесь. Ты говоришь на языке древних. Скажи мне, как его звали?
– Его? Вы имеете в виду брата Каурона? На вашем языке – Хорон.
Эдрек поднял голову, и его глаза торжествующе засверкали. Прочие сефри убрали стрелы в колчаны.
– Что ж, – задумчиво проговорил Эдрек, – значит, ты все-таки пришел.
Стивен не нашелся что ответить и решил сменить тему.
– Почему вы бросили поселение? – спросил он.
Эдрек пожал плечами.
– Мы дали клятву жить в горах, нести дозор, и мы ее выполняем. Так у нас принято.
– Вы живете в Алке? – спросила Землэ.
– Да, таково наше право.
– И это брат Хорон просил вас его охранять?
– До своего возвращения, – кивнул Эдрек. – До сих пор.
– Вы хотите сказать, до возвращения его наследника, – поправила Землэ.
– Как пожелаешь, – не стал спорить Эдрек и перевел взгляд на Стивена. – Ты желаешь увидеть Алк, патик?
Стивен ощутил дрожь, наполовину от возбуждения, наполовину от страха. Слово «патик» означало что-то вроде господина, хозяина или принца. Неужели Землэ права и он действительно тот наследник, о котором говорится в древнем пророчестве?
– Да, – сказал он. – Но подождите немного. Вы сказали, что криим здесь. Вы имеете в виду вурма?
– Да.
– Вы его видели?
– Да.
– В этой долине? Где именно?
– Нет. После того как ты привел его достаточно близко, он способен сам найти дорогу. Он ждет тебя в Алке.
– Ждет меня? – удивился Стивен. – Может быть, вы не поняли. Он опасен. Он убивает прикосновением, убивает все, что окажется рядом с ним.
– Он говорил, что наследник не поймет, – заговорила женщина-сефри с пронзительно-голубыми глазами.
– Я понимаю одно, – сказал Стивен. – Если вурм в горах, я туда не пойду.
– Нет, – возразил Эдрек с сожалением. – Боюсь, ты пойдешь, патик.
– Квекскванех, – выдохнула Энни, надеясь, что правильно запомнила, как это произносится.
Казалось, существо в темноте замешкалось, затем оно прижалось к ней, как собака, которая ластится к хозяйке. Потрясенная, Энни попыталась его оттолкнуть, однако ее пальцы прошли сквозь пустоту, а ощущение не исчезло.
– Сладкая Энни, – протянул Узник. – Запах женщины, сладкий, тошнотворный запах женщины…
Энни попыталась взять себя в руки.
– Я наследница трона Кротении. Я приказываю тебе твоим именем Квекскванех.
– Да-а-а, – промурлыкал Узник. – Знать, чего ты желаешь, совсем не то же, что обладать желаемым. Мне известны твои намерения. Элис-Запах-Смерти знает лучше. Она только что тебе сказала.
– В самом деле? – перепросила Энни. – Я прямой потомок Виргеньи Отважной. Ты действительно можешь бросить мне вызов?
Последовала новая пауза, за время которой к Энни слегка возвратилась уверенность, хотя она старалась не задумываться о том, что делает.
– Я позвал тебя сюда, – пробормотал Узник.
Она ощущала, как он сжимается, втягивается сам в себя.
– Верно, позвал. Позвал сюда, снабдил картой потайных ходов, чтобы я смогла тебя найти, обещал помощь в борьбе с демоном из склепа. Так чего же хочешь ты?
Казалось, он отступил еще дальше, но ей вдруг показалось, что в мозгу у нее копошится миллион крошечных паучков. Она поперхнулась, но когда Остра потянулась к ней, Энни решительно ее отстранила.
– Что ты делаешь, Квекскванех? – резко спросила она. «Мы можем говорить так, и они нас не услышат. Соглашайся. Ты не хочешь, чтобы они знали. Не хочешь».
«Очень хорошо», – безмолвно ответила Энни. Вновь все вокруг закружилось, но теперь ей уже не было страшно, происходящее больше напоминало танец. Потом внезапно, словно она открыла глаза, оказалось, что она стоит на склоне холма, а вокруг никого нет. Ее тело стало легким точно пушинка, таким хрупким, что даже слабейший ветерок мог унести ее прочь.
193 
